Я – Товарищ Сталин 6 - Андрей Цуцаев

Сергей остался один. Он подошёл к окну, глядя на Москву, залитую тёплым утренним светом. Город казался спокойным, почти безмятежным, но он знал, что это иллюзия. За горизонтом, в далёких странах, уже разгорались пожары, которые могли поглотить весь мир. Он затянулся трубкой, выпуская облако дыма, и улыбнулся. Он был человеком, который видел будущее и теперь он должен был его переписать.

* * *

Утро 7 мая 1936 года в Берлине было серым и промозглым. Гитлер стоял у высокого окна, заложив руки за спину. Его взгляд скользил по серому небу, но мысли были далеко — в далёких землях Восточной Европы, где он видел будущее Германии. На столе перед ним лежала карта, испещрённая пометками: красные стрелки указывали на Польшу, Чехословакию, Прибалтику. Он знал, что время для решительных шагов ещё не пришло, но каждый день приближал его к цели. Однако сегодня его планы омрачала новость, которую принёс человек, стоявший сейчас перед ним.

Генрих Мюллер, начальник гестапо и службы безопасности (СД), стоял навытяжку, держа в руках тонкую папку.

— Мой фюрер, — начал Мюллер, — у нас есть серьёзные новости. Мы поймали шпиона в вермахте. Майор Эрих Вольф, командир батальона в 7-й пехотной дивизии, передавал сведения британской разведке.

Гитлер резко повернулся от окна, его глаза сузились. Он подошёл к столу медленно, словно хищник, оценивающий добычу. Его пальцы сжались в кулаки, а лицо, обычно бледное, начало наливаться краской.

— Британцы, — прошипел он, и в его голосе прозвучала смесь ярости и презрения. — Эти проклятые островитяне снова суют свои длинные носы туда, где им не место! Что именно он передал, Мюллер? И как долго это продолжалось?

Мюллер открыл папку, извлёк несколько листов, исписанных аккуратным почерком, и положил их на стол перед Гитлером.

— Майор Вольф был завербован британцами около года назад, — начал он. — Мы перехватили его переписку три недели назад, когда один из наших агентов в Мюнхене заметил подозрительные контакты. Вольф использовал шифрованные письма, отправляемые через подставное лицо — некоего торговца из Гамбурга, который, как оказалось, работал на британскую разведку. Мы взяли торговца два дня назад, и он заговорил. Вольф передавал британцам информацию о наших военных учениях в Баварии, о расположении складов боеприпасов и о планах по усилению гарнизонов на восточной границе. В частности, он сливал данные о наших новых танковых дивизиях — численность, вооружение, маршруты передвижения.

Гитлер ударил кулаком по столу, отчего карта дрогнула, а карандаш, лежавший рядом, скатился на пол. Его глаза горели, а губы сжались в тонкую линию.

— Это предательство! — рявкнул он. — Вермахт — это основа нашей силы, а они, эти британские крысы, думают, что могут подорвать нас изнутри! Что ещё, Мюллер? Есть ли доказательства, что он работал не один?

Мюллер выдержал паузу, его взгляд оставался неподвижным, словно он взвешивал каждое слово.

— Мы допросили Вольфа, мой фюрер, — продолжил он. — Он утверждает, что действовал в одиночку, но я не верю. Его контакты с торговцем были слишком хорошо организованы, чтобы это была работа одного человека. Мы проверили его окружение: офицеров, с которыми он общался, даже семью. Пока ничего, но я приказал гестапо копать глубже. Мы также усилили наблюдение за британским посольством в Берлине. Есть данные, что их атташе по военным вопросам, некий капитан Хартли, встречался с подозрительными лицами в ресторанах на Унтер-ден-Линден. Мы следим за ним. Если он связан с Вольфом, мы это выясним.

Гитлер начал мерить шаги по кабинету, его сапоги глухо стучали по паркету. Он остановился у карты, его пальцы пробежали по красным стрелкам, указывающим на восток. Его мысли были там — в Польше, в Прибалтике, в землях, которые он считал будущим жизненным пространством Германии. Но британцы, эти упрямые, высокомерные британцы, снова вставали на его пути.

— Они боятся нас, Мюллер, — сказал Гитлер, его голос стал тише, но в нём чувствовалась затаённая угроза. — Они знают, что Германия поднимается, и делают всё, чтобы помешать нам. Болдуин и его кабинет — жалкие трусы, которые цепляются за свои колонии, пока мы строим новую империю. Они шпионят, плетут интриги, пытаются ослабить нас, потому что знают: если мы объединим Европу под нашим знаменем, их время закончится. Но я не позволю им диктовать нам правила!

Он резко повернулся к Мюллеру, его глаза сверкнули.

— Что вы сделали с Вольфом? — спросил он. — Он ещё жив?

Мюллер кивнул, его лицо оставалось бесстрастным.

— Он под стражей, мой фюрер. Мы держим его в подвале на Принц-Альбрехт-штрассе. Допросы продолжаются. Он сломлен, но пока не сказал ничего нового. Я приказал использовать все методы, чтобы выжать из него всё, что он знает. Если есть другие шпионы, он их выдаст.

Гитлер кивнул, но его лицо оставалось мрачным. Он подошёл к столу, взял лист с отчётом Мюллера и пробежал глазами строчки. Его пальцы дрожали от едва сдерживаемой ярости.

— Это не просто шпион, Мюллер, — сказал он, его голос дрожал от гнева. — Это удар по нашей чести. Вермахт должен быть неприкосновенным, а теперь британцы смеются над нами, зная, что один из наших офицеров продал их секреты за жалкие фунты! Я хочу, чтобы вы нашли всех, кто с ним работал, всех, кто знал, но молчал. И я хочу, чтобы британцы заплатили за это. Они думают, что могут играть с нами? Мы покажем им, что такое настоящая игра.

Мюллер слегка наклонил голову, его глаза сузились.

— Мой фюрер, я уже отдал приказы. Мы проверим каждого офицера в 7-й дивизии. Если есть другие предатели, мы их найдём.

Гитлер остановился, его взгляд стал задумчивым.

— Хорошо, Мюллер, — сказал он, садясь за стол. — Работайте над этим. Я хочу знать, кто ещё копается в наших делах. И я хочу, чтобы Вольф стал примером. Расправьтесь с ним так, чтобы другие офицеры даже не думали о предательстве.

Мюллер кивнул, его губы дрогнули в едва заметной улыбке. Он знал, что Гитлер ценит жестокость, особенно когда дело касалось предательства.

— Будет сделано, мой фюрер, — сказал он. — Вольф не увидит следующего рассвета. А его дело станет предупреждением для всех. Мы уже готовим сообщение для вермахта: любой, кто осмелится работать на врага, заплатит самую высокую цену.

Гитлер откинулся на спинку кресла. Он задумался, его мысли метались между яростью и стратегическими расчётами. Британцы были проблемой, но не единственной. Он знал, что в Москве Сталин тоже не сидит сложа руки. Слухи о советских поставках оружия в Африку и Испанию доходили до него, и это