Я – Товарищ Сталин 7 - Андрей Цуцаев

— Мой фюрер, гестапо уже проводит расследование. Наши агенты работают в Эссене, допрашивают рабочих, мастеров, охранников. Мы изучаем все улики, но пока у нас нет доказательств, указывающих на конкретных виновников. Взрыв был спланирован с исключительной точностью — это не работа любителей. Мы проверяем каждую деталь, каждый след.

— Не работа любителей? — Гитлер почти кричал, его лицо покраснело, вены на шее вздулись. — Это работа врагов рейха! Коммунисты, иностранные шпионы, предатели внутри нашей страны — кто-то из них стоит за этим! И вы, Мюллер, должны были их вычислить! Ваши доносчики, ваши отчёты — где они?

Мюллер слегка наклонил голову. Он знал, что открытое возражение только разожжёт гнев фюрера. Вместо этого он сделал пометку в своём блокноте.

— Мы работаем день и ночь, мой фюрер, — продолжил он. — Мы уже задержали несколько человек за подозрительные разговоры. Один из них упомянул странные ящики на складе, не учтённые в накладных. Мы выясняем, как они туда попали.

Гитлер сузил глаза, его голос стал тише, но от этого ещё более угрожающим.

— Ящики? — переспросил он, наклоняясь к Мюллеру. — Почему я слышу об этом только сейчас? Что это за ящики? Что вы скрываете?

Мюллер сохранил спокойствие, хотя его пальцы снова дрогнули.

— Это предварительная информация, мой фюрер. Мы пока не знаем, связаны ли они с взрывом, но мы изучаем склады и их содержимое. Если там было что-то необычное, мы это выясним.

Гитлер выпрямился, его взгляд переместился на Канариса, чьё молчание начинало его раздражать.

— А вы, адмирал? — рявкнул он. — Абвер, ваша хвалёная разведка, что можете сказать? Вы следите за нашими врагами за границей — или вы тоже ничего не заметили? Англичане, французы, русские — кто-то из них мог организовать это! Где ваши отчёты? Где ваши доказательства?

Канарис был спокоен, но в нём чувствовалась осторожность, словно он ступал по тонкому льду.

— Мой фюрер, абвер изучает возможность иностранного вмешательства. Мы проверяем связи между рабочими на заводе и потенциальными агентами иностранных держав. Однако я должен отметить, что взрыв такого масштаба требует не только внешней поддержки, но и внутренней подготовки. Кто-то на заводе, возможно, был завербован или подкуплен. Мы сотрудничаем с гестапо, чтобы выявить подозреваемых.

— Сотрудничаете? — Гитлер презрительно фыркнул, его голос дрожал от гнева. — Вы все сотрудничаете, но где результаты? Я вижу только отговорки! Завод Круппа был символом нашей мощи, а теперь он превратился в дымящиеся руины. Испания ждёт наших танков, Франко требует помощи, а мы не можем её дать! Это позор для рейха!

Канарис не дрогнул, хотя его пальцы слегка сжались на подлокотниках кресла. Он продолжил, тщательно подбирая слова:

— Взрыв был спланирован с использованием взрывчатки военного класса, мой фюрер. Это наводит на мысль об организации с серьёзными ресурсами — возможно, британской МИ6, французской разведке или советском ОГПУ. Но я не исключаю, что кто-то внутри рейха предоставил доступ. Завод Круппа был хорошо охраняем, и чтобы заложить взрывчатку в ключевые зоны, нужно было знать планировку и расписание смен. Это не могли сделать посторонние без помощи изнутри.

Гитлер резко повернулся к Канарису, его лицо исказилось от ярости.

— Внутри рейха? — прорычал он. — Вы намекаете на предательство в наших рядах? Назови имена, Канарис! Если ты знаешь что-то, говори сейчас, или я сочту, что ты покрываешь предателей!

Канарис сохранил спокойствие, его голос остался ровным.

— Я не делаю обвинений без доказательств, мой фюрер. Я лишь указываю на факты. Взрыв требовал внутренней информации. Мы работаем над тем, чтобы найти источник.

Гиммлер, почувствовав момент, подался вперёд. Его голос был мягким, но с едва скрытой угрозой.

— Мой фюрер, позвольте заверить вас, что СС не сидит сложа руки. Мы направили дополнительные силы в Эссен. Мои люди прочесывают город, проверяют каждого, кто имел доступ к заводу. Если там есть предатели, мы их найдём. — Он бросил взгляд на Мюллера, подчёркивая, что гестапо не справляется. — Мы также усиливаем охрану других заводов, чтобы предотвратить повторение. СС не допустит, чтобы враги рейха чувствовали себя в безопасности.

Гитлер кивнул, но его глаза всё ещё горели гневом.

— Хорошо, Гиммлер. Но я хочу результатов, а не обещаний. Если вы не найдёте виновных, я вышвырну вас всех за вашу некомпетентность.

Гиммлер слегка наклонил голову, его тонкие губы сжались, но он промолчал. Он знал, что его положение в рейхе зависит от того, как быстро СС сможет предъявить фюреру виновных — или хотя бы убедительных козлов отпущения.

Геринг, до этого молчавший, решил вмешаться. Его громкий голос с ноткой высокомерия заполнил комнату.

— Мой фюрер, позвольте доложить о масштабах ущерба. Главный цех полностью уничтожен, склады с деталями для танков утрачены. Химический цех сильно повреждён, и мы пока не можем точно оценить, что там хранилось — возможно, материалы для новых разработок. Производство остановлено на неопределённый срок. Четырёхлетний план, за который я отвечаю, теперь под угрозой. Я распорядился перебросить ресурсы с других заводов, но восстановление займёт минимум три месяца, чтобы вернуть хотя бы половину мощностей. Это если мы будем работать без перебоев.

Гитлер повернулся к Герингу, его глаза сузились, а голос стал ледяным.

— Три месяца? — переспросил он, делая шаг вперёд. — Вы думаете, Франко будет ждать три месяца? Вы думаете, наши враги будут ждать? Они смеются над нами, Геринг! Они видят нашу слабость! Ваша задача — обеспечить рейх оружием, а вы приносите мне отчёты о провалах! Найдите способ ускорить это. Перебросьте рабочих, материалы, всё, что нужно! Рейх не может позволить себе задержку!

Геринг кивнул, его лицо покраснело от напряжения. Он знал, что восстановление завода — не только вопрос ресурсов, но и морального духа. Рабочие в Эссене напуганы, слухи о диверсии распространяются быстрее огня, и удержать их на рабочих местах будет непросто. Он сделал пометку в своём блокноте, но его пальцы дрожали от раздражения.

— Я сделаю всё возможное, мой фюрер, — ответил он, стараясь звучать уверенно. — Мы мобилизуем дополнительные силы, увеличим смены на других заводах. Но я должен предупредить: если мы не найдём виновных, паника среди рабочих может усилиться. Они боятся новых взрывов.

Гитлер сжал кулаки, его голос стал ещё тише, но от этого ещё более угрожающим.

— Тогда найдите виновных, Геринг. Иначе вам всем придётся отвечать за ваш