Камень-1. Часть первая. Сеанс магии с предшествующим мятежом - Александр Бельский

Пружина в пару-тройку взмахов набросал несколько символов — вверху пятиконечная звезда, под ней горизонтальная луна лодочкой, ещё ниже — размашистые буквы пришлых, насколько знал Дарри, «Р» и «Т».

— Я под Ринатом-Татарином хожу, и мы тут свои места гнездования так метим. Никто не вякнет, увидишь. Ну, дизели, как на днюхе! Бывай, малый. Как тебя звать-погонять?

— Дарри. Дарри-Камень. Слесарь и ученик работе по камню.

— Род не спрашиваю, — понимающе хмыкнул Коля, и, повернувшись к дверям, сказал своим, — уходим, братва!

— Погоди! Поинтересоваться хочу. А из какого рода те гномы были, про которых ты говорил?

— Понимаю, гномьи ваши дела и всё такое. Да только откуда ж мне знать? Вот ты тоже вопрос спросил!

— Ну, там, может татуировку родовую на ком из убитых обнаружили?

Пружина посмурнел, поиграл желваком на щеке, затем сердито буркнул:

— Не стану врать, ушли они. Там с ними один человечек оказался ну просто очень шустрый да моторный. При других раскладах я был бы рад его у себя видеть, а теперь рад бы увидеть его в петле. Все, не зли меня! Тема закрыта. Пошли, мужчины!

Дарри выдохнул только тогда, когда они шумно вывалились из лавки. Он, наконец, отпустил силу. Чтобы занять себя, он взял изрисованную Пружиной фанерку, вышел и пристроил на дверь, за медной оковкой. Попутно он на всякий случай, в который уже раз за сутки, использовал руну незначительности, наложив ее на «Дракона благости», и сам дракон на вывеске, неправдоподобный и смешной, кажется, одобрительно на него взирал. Вернувшись в лавку, он наткнулся на вопрошающий взгляд армирки. Она помялась, но всё же не утерпела и спросила:

— Объясни, что тут произошло? Я уже боялась, что ты сейчас с ними схлестнёшься…

— Да всё просто. Когда мы стояли в очереди на паром, к нам подошел один… из этих, с платками, как теперь ясно. Он принял нас за других, и спрашивал Квирре, Коротышку-за-рекой, как главного, ну, а я запомнил. Случается, гномов изгоняют из рода. Не спрашивай, почему, разные бывают случаи. Бывает, изгнанники не находят прямого пути. Но все же гном не станет ни разбойником, ни убийцей. Чаще всего, если гном ступает на кривую дорожку, он становится контрабандистом, и почти всегда занимается контрабандой оружия. И очень логично было прикинуться, что я из этой банды. Ну, а что делать мне, если я контрабандист оружия, в таком месте? До бунта — поставить оружие в тайники, после — скупать по дешёвке.

— Но тебя же могут раскрыть? Ведь наверняка в Пограничном есть и настоящие гномы-контрабандисты.

— Не сомневаюсь. Но всё же, думаю, что всё будет хорошо. Самое главное — кажется, наши живы. Ну, по крайней мере, ушли из «Водара Великого» живыми! Знать бы, что с ними сейчас? Их обязательно нужно будет всех найти! Иначе род не поймет!

Грязный, весь в пороховой копоти, въевшейся в поры, с бородой и шевелюрой серо-белого цвета и проволочной твердости от осыпающейся с потолка известки, старый Гимли сдал пост наблюдения сменившему его пограничнику с некогда зелёными, а теперь пыльно-серыми петлицами. Он доковылял до бака с водой и жадно напился.

Управа держалась. Сводный гарнизон состоял из караула при присутственном месте и банке, и пробившихся и прибившихся, вроде них самих. В основном — патрульных и Пришлых, ну и штатских из управы. Было и несколько местных — тот же целитель Далер, чьё присутствие само по себе было равно подкреплению. Многих он спас от верной смерти или увечья. К сожалению, начальник караула, подпрапорщик, погиб в первые же минуты бунта. Он был из непутевых молоденьких дворян, раз не смог получить хотя бы прапорщика, и прозябал вечным дежурным или же начкаром в Пограничном. Но умер достойно, и дурным словом его не поминали. Командование принял Потапов, подпоручик с зелёными петлицами пограничника. Гномы так и не узнали его имени, только звание и фамилию. Да и выглядел он так, как выглядят девять из десяти молодых пообтесавшихся на границе подпоручиков — усы, подтянутая фигура в ладно подогнанной форме, спокойно-уверенная лихость. Но надо сказать, командовал он твердо и разумно. Из сбившихся в подвале людей (а многие были растеряны, даже служивые) и нелюдей он быстро и решительно сколотил подразделение, выяснил, кто чего стоит и кто где может быть применен. Организовал оборону так, что это была не бестолковая цепь обособленных точек огня, а система, сама себя поддерживающая и страхующая. Наладил связь и взаимодействие с банком. Подвалы банка и Управы соединялись, и каменное здание Банка нерушимой крепостью прикрывало Управу, а Управа — банк. Но, самое главное, из банка вели в тайные места не менее тайные ходы. И управляющий Пограничным отделением Тверского банка Порфирий Петрович Знаменский был вам не счетовод какой-то. Вид он, правда, имел несколько бабий. Это был человек лет сорока пяти, роста пониже среднего, полный и даже с брюшком, и всегда тщательнейшим образом выбритый, без усов и бакенбард. Голова большим шаром, как-то особенно выпукло закруглённая на затылке, была плотно и коротко острижена. Лицо его было пухлое, круглое и немного курносое, с нездоровой пористой и желтоватой кожей, особенно темной, до зеленоватости, под глазами. Но при том — довольно бодрое и даже насмешливое. Оно было бы даже и добродушное, если бы не мешало выражение глаз, с каким-то жидким водянистым блеском, прикрытых, впрочем, постоянно почти белыми короткими ресницами. Ресницы эти были нервны, и неутомимо коротко и часто моргали, точно кому подмигивая. Но иногда они моргать переставали, и тогда взор этих глаз как-то странно не гармонировал со всею фигурой, абсолютно не героической и мирной, и придавал ей нечто более серьёзное, чем с первого взгляда можно было от неё ожидать. Он был тяжёлым, неумолимым и даже страшным. И вот тогда безусловно верилось, что Порфирий Петрович был штабс-капитаном в отставке. И не просто — а из егерей, и подчиненные его готовы были по одному лишь слову его кинуться на штурм с одними чернильницами в руках, такой он имел среди них авторитет и вес. Подчиненные в этом медвежьем углу, надо сказать, вовсе были непросты, так что банковские влились в систему обороны легко и непринужденно. Ну и, поскольку банковские охранники, как и начальник их, тоже все были