Отец Народа - Роман Г. Артемьев

— Встань, — приказал я. — Благодарность не по адресу. Это место подобрал Колобок, он же разобрался с вашими преследователями. После чего вышел в отставку — одним из убитых по его приказу оказался сын его друга. Я в то время не желал даже слышать фамилию Огневых.

И это очень мягко сказано.

— Могу ли я увидеть благородного Колобка? — старик распрямился, но продолжал стоять на коленях.

— Он умер лет тридцать назад.

— Жаль.

Мы были очень тесно связаны, очень. Совместные интересы, общие дети, одна история. Поэтому, не разорви я тогда контракт, и, быть может, следом за союзниками раскололся бы Народ.

Наконец, повиновавшись моему жесту, он с некоторым трудом поднялся, и сел обратно на лавку. Обвел недовольным взглядом соклановцев, но ничего не сказал, только поморщился. Его действия словно послужили невидимым сигналом — отовсюду послышались звуки щедро раздаваемых затрещин и детские вопли, взрослые разгоняли малышню.

Помолчали.

— Двери на юг, у мужчин лица выбриты, женщины носят широкие штаны. Растущая мята под окнами. Вы блюдете традиции, — отметил я. — Клановых символов не вижу.

— Мы для всех — Пепельные, — горько усмехнулся Давид. — Называться настоящей фамилией опасно.

— Если та ветвь продолжит действовать, как сейчас, лет через пятьдесят сможете жить открыто.

Немало повидавший на своём веку мужчина безуспешно попытался скрыть напряжение.

— Владыка?

— Среди вашей молодежи кто-нибудь мечтает о мести? Хочет вернуться, и показать всем свою крутость?

— Ну, что вы, владыка! Какая месть⁈ Старики мертвы, а дети, рожденные здесь, не знают другой жизни. Для них Огневы — сказка из прошлого.

— Рад слышать. В таком случае, я даю разрешение заключать персональные контракты, в течение месяца ждите представителя. При одном условии! Никто из контракторов не должен появляться в Турьей земле и на территории сопредельных держав.

— Наша благодарность не знает границ, господин, это очень щедрое предложение, — поклонился Давид. — Никто из нас давно не был на Родине. Мы слишком далеко бежали, а позднее избегали появляться в тех краях.

— Правильно делали.

В положении беглецов и тогда, и сейчас единственно верной является тактика «сбежать дальше, сидеть тише», остальные приведут к гибели. Или от рук союзников проживающей в Триединстве ветви, или от рук их врагов.

— Простите, владыка, вы сказали странную фразу…

— Несколько месяцев назад я навестил Триединство. Восемь десятков лет там не появлялся, решил, что хватит игнорировать. Разумеется, посмотрел, как живёт тамошняя ветвь вашего клана. Увиденное мне совершенно не понравилось, — я невольно поморщился, вспомнил собственное недоумение и растерянность. — Численность Огневых стабильно падает, в той ветви рождается феноменально много слабосилков, отношения с союзниками испорчены. У меня нет объяснения действиям руководства ветви. Но я могу гарантировать, что, если текущая политика не изменится, Огневы Триединства скоро утратят свой статус и значительную часть влияния. Тогда вы сможете открыто объявить о своём существовании — у них просто не будет возможностей вам навредить.

Слушавший внимательно Давид задумчиво подергал себя за бороду.

— У нас давно нет агентов в Триединстве, поэтому я ничего не могу сказать о том, что там происходит. Неужели всё настолько плохо?

— Боюсь, даже хуже, чем кажется с первого взгляда, — я встал, показывая, что желаю закончить разговор. — Недавно мы разбили волков, теперь у меня есть время, чтобы вплотную заняться этой загадкой. Надеюсь, худшие мои опасения не сбудутся.

— Позвольте пригласить вас отужинать, владыка! Люди будут счастливы узнать, что древний друг клана снова с нами!

Честно сказать — не хотелось. Я помню величие Огневых в период расцвета, и то, что видел вокруг, по сравнению с прошлым выглядело убого. Нет, безусловно, беглецы сотворили чудо, им есть, чем гордиться. Жалкая кучка людей, без единого высшего или хотя бы мага старшего круга, без денег, почти без поддержки, сумела выжить и укрепиться в чужой стране. У них есть земля, появилась репутация, уважение окружающих, постоянный доход. Даже без доступа к скопленным поколениями предков знаниям они считаются кланом не из последних. Они добились многого, но мне больно на них смотреть.

Потому что я помню, какими они были.

Тем не менее, отказываться от предложения разделить пищу нельзя. Иначе решат, что я всё ещё сердит на них, накрутят себя, начнут искать несуществующий подвох. Проще посидеть пару часов за общим столом, после чего незаметно удалиться. В конце концов, мне не привыкать гнуть себя, заставляя делать то, что надо, а не то, что нравится.

Правитель, а в более широком смысле — любое облаченное властью лицо, много чего может. Говорят, при абсолютизме вообще рамок нет, верховная власть вовсе ограничений не имеет. Чушь, конечно же. Должен сказать, что намного больше правитель не может, причем зачастую беспомощен он в бытовом плане, там, где у его подчинённых или подданных (разница принципиальна) проблем не возникает.

Нельзя, например, просто взять и свалить в мир людей, надо сначала с накопившимися делами разобраться, указания раздать, отдельным талантливым личностям профилактическую вздрючку устроить. Причем постоянно кто-то приходит со своими несомненно важными вопросами и не даёт сосредоточиться на работе.

— Старший, скажи Наташке, пусть мне пропуск выпишет!

— С какой стати? Ручеек, ты что, к людям собралась?

— У меня же там братья живут, — понизила голос и состроила особенную мордочку секретарша. — Только я их не видела ни разу. Хочу познакомиться!

— Сначала пускай батя тебе разрешение даст. Может, его там с топорами ждут.

— Не ждут, он рассказывал!

— Значит, повторит мне это лично.

После развода с первой женой отец Белянки-Ручейка пустился во все тяжкие, теперь у него фактически три семьи. Старая здесь, новая здесь и человеческая, с кучей двинутой на голову родни и двумя сыновьями, близнецами-подростками. Мужик в прямом смысле живёт на два мира. С деньгами у него проблем нет, он хороший специалист с приличными заработками, но в мозг его жены всё равно поклевывают.

Представители Народов не женятся между собой. Вернее, жениться они могут, просто дети от таких браков не рождаются, или — в худшем случае — на свет появляются нежизнеспособные уроды. А вот скрещиваться с людьми большинство из нас в состоянии. Ребенок у смешанных пар наследует расу матери и всегда является магом среднего уровня или выше, так что соблазнить моих бойцов пытаются часто.

Минут через десять прискакала та самая Наталья, на которую Ручеек просила