Адвокат Империи 14 - Ник Фабер

у меня вызывала. Для меня Илья Разумовский был никем иным, как человеком, который «удачно» развлёкся с моей матерью, после чего свалил в закат и больше не появлялся в нашей жизни.

Нет, конечно же, можно сказать, что дело в том, что родился я всего за несколько месяцев до того, как их убили, но… сути дела это для меня не меняло. Он никак не участвовал в моей жизни и не влиял на неё. Я не знал его и остальных Разумовских. Они были для меня чужими. Вся семья для меня ограничивалась Ксюшей, Марией и Князем. Ещё Виктор. И Вика. Да даже девочки из «Ласточки», с которыми я порой перекидывался фразами в мимолётных разговорах за чашкой кофе, были мне ближе, чем родной отец.

Но похоже, что для Андрея ситуация обстоит иначе. Совсем иначе, если верить словам Князя, что он довольно часто виделся со своим отцом.

И теперь он вместе с Ольгой пришёл сюда… Зачем? Я до сих пор пытался переварить в голове пересказанный мне Князем разговор. Он хочет вернуть былое? Восстановить род? Отомстить тем, кто виновен в гибели их семьи? Но это же бред какой-то. Как он собирается восстанавливать род Разумовских после того, как собственноручно прибьёт часть знатных аристократов империи? Да и как он вообще собрался это делать⁈

— Простите? Так я правильно ответила или нет?

Я удивлённо моргнул и поднял глаза на Екатерину. Руденко в ответ смотрела на меня, и я вдруг понял, что, погружённый в собственные мысли, абсолютно прослушал её ответ на заданный мною вопрос.

Если так подумать, то я и половины прошедшей лекции сейчас вспомнить не смог бы. Настолько мысли о случившемся вчера заняли всё место в моей голове. Блин, стыдоба-то какая. Надо как-то выкрутиться…

Сделав взгляд построже, я посмотрел на Катерину.

— Катя, о чём я, по-твоему, тебя спрашивал? — спросил я и добавил в голос иронии, чтобы не казалось, будто я хочу вывести её на пересказ своего ответа на мой вопрос. А то ещё подумает, что я его прослушал.

А я ведь его и правда прослушал.

— В смысле, ваш вопрос? — не поняла она.

— Да, именно мой вопрос, Катя, — повторил я за ней. — Что я у тебя спросил? Ну?

— Имеет ли адвокат право не брать порученное ему дело, если он не хочет этого делать, — с лёгкой примесью недоумения в голосе произнесла она.

— Молодец, — кивнул я. — И вот теперь, как ты на него ответила.

— Так я же уже всё сказала… — начала было она, но я остановил её поднятой ладонью.

— Катерина, а ты уверена, что ответила правильно? — поинтересовался я с усмешкой.

— Э-э-эм… — Она хлопнула глазами. — Вроде да. Такое возможно. Но только в определённом случае. Если уже заключено соглашение — отказ исключительно по уважительной причине. Например, если клиент нарушает закон или требует от адвоката это сделать. Либо же есть вероятность отказа при учёте недостаточной квалификации адвоката в той или иной области, рассмотрение которой подразумевает дело, но только до того, как соглашение между ним и клиентом будет подписано.

— Правильно, — кивнул я, а сам вспомнил засранцев, которые отказывались от защиты подруги Марии, чтобы не попасть против Стрельцова. Те тоже ссылались на недостаточную квалификацию.

Эх, сладкие воспоминания по более простым денькам…

Ладно. Надо работать. Ну что, Саша. Вот и оказалось, что ответила она правильно. И? Что дальше? Думай давай, а то, как идиот, сейчас будешь выглядеть.

— Молодец, Кать, — похвалил я её. — Но давай не забывать, что мы здесь не только параграфы из учебника читаем, но ещё и этические конфликты разбираем. Так ведь? Так. Так что давай задачку немного посложнее. Представь, что ты защищаешь человека по уголовному делу. Допустим, он в личном разговоре сообщает тебе, что действительно виновен в случившемся. Например, что-то вроде «да, прикинь, это я его убил». Как-то так. Твои действия в такой ситуации?

— Продолжаю работать, — пожала она плечами. — Я не судья и не присяжный. Он признался мне как своему адвокату. А значит, я по-прежнему являюсь его защитником в суде, а эта информация попадает под адвокатскую тайну.

— Но разве это этично? — поинтересовался я. — Ты будешь и дальше защищать заведомо виновного человека и будешь стараться добиться для него оправдательного приговора. Оправдательного, Екатерина. За убийство. Разве это не является подрывом доверия к профессии?

— Пф-ф-ф, — фыркнула она. — Я юрист, а не жрица морализма. Адвокат защищает человека, а не истину. Не наша задача устанавливать объективную правду. Наша задача — это защита прав и интересов клиента…

С одной из задних парт раздался весёлый смешок.

— Да? — раздался голос. — А если он насильник? Что, проявишь к нему точно такое же отстранённое отношение, а? Вот обрадовалась бы твоя сестра, если бы узнала…

— Рот закрой! — рявкнула Екатерина, рывком обернувшись, а всё внутри неё вспыхнуло таким гневом, что я всерьез забеспокоился, а не воспламенится ли она.

— Шарфин! — Я нашёл глазами этого пижона. — Если хочешь что-то сказать, то в следующий раз поднимай руку. Ты меня понял?

Видно, что его прёт. Парень прямо сдерживается, чтобы не расхохотаться. Будто издеваясь, он, словно послушный школьник, поднял руку.

— Слушаю тебя, Шарфин, — вздохнув сказал я.

— О, я просто хотел узнать, с каким лицом она будет защищать кого-то вроде человека, который изнасиловал её сестру, — с явной и надменной насмешкой в голосе сказал он. — Ну тут же налицо этический конфликт. Как же наша Катенька будет выполнять свою работу, если её…

— Она будет делать её с точно таким же лицом, с каким хирург оперирует убийцу, — резко произнёс я, перебив его на полуслове. — Но раз уж ты такой умный, то ответь мне на вопрос. Когда адвокат может отказаться от дела, если соглашение уже подписано?

Шарфин пожал плечами, что вызвало у меня приступ сильного раздражения.

— Я тебе вопрос задал, Шарфин. Изволь отвечать, когда тебя спрашивают. И встань.

Юрий явно не ожидал подобного. Да и не особо хотел отвечать. Тем не менее ему пришлось. Чуть ли не закатив глаза, он поднялся на ноги.

— Когда клиент не платит. Деньги кончились — закончилась и защита. Всё просто.

— Да что ты? — съязвил я. — А если это дело о