Одинаковые. Том 5. Атлантида - Сергей Насоновский

— Это хорошо! — хмыкнул Иосиф. — Значит, операция прошла, как и планировали.

Никита передал Дзержинскому пухлую папку с документами: — Здесь подробные схемы связей, финансовые отчеты и списки всех членов ложи. Твоя задача — провести зачистку оставшихся ячеек масонов в России. Они ведут деструктивную подрывную деятельность. Причем это далеко не единственная организация, есть еще подобные, все они действуют в чьих-то интересах, которые очень расходятся с нашими.

Феликс бегло изучил бумаги, начав с описанной Романовским «дорожной карты» и указанием ячеек.

— Да, отличная информация! — сказал он. — Я внимательно изучу документы до конца и немедленно приступлю к планированию операции.

Иосиф задумался, глядя на него.

— Не затягивай с этим, но будь осторожен. Нельзя допустить утечки. И нужно сделать так, чтобы следы не привели к нам. Пока организация осталась без своих кураторов, они в замешательстве, но долго это продолжаться не будет. Поэтому действуйте быстро!

В кабинет постучали. Вошел молодой человек, молча передал Андрею-Феликсу записку, кивнул всем и вышел. Дзержинский быстро пробежал по ней глазами: — Кхм! Французская миссия запросила аудиенцию у министра иностранных дел. Похоже, начинают беспокоиться всерьез. Главное — не дать им времени на восстановление своих позиций.

— Думаю, это к лучшему! — усмехнулся Леха. — Пусть суетятся.

— Иосиф, Андрей! В папке есть также несколько компроматов, долговых расписок. Просьба изучить и решить, использовать ли их в работе. Вполне возможно, что они могут пригодиться для решения какого-либо бюрократического вопроса. — добавил Никита.

Мы обсудили дальнейшее взаимодействие, и Дзержинский-Михалковский получил дополнительные ресурсы для проведения операции. Перед уходом я еще раз взглянул на него.

— Андрей, помни, если в процессе что-то удастся узнать об артефактах… Обязательно сообщи!

Тот кивнул мне в ответ.

Мы с братьями покинули кабинет и направились в наш дом в Шувалово. Наконец-то этот насыщенный день подходил к концу, и можно было отдохнуть. Мама с Анисимом уже вернулись от Машки, в итоге несколько дней она все-таки у дочери погостила, но главное, что никто из близких на этом этапе противостояния с французскими масонами не пострадал, кроме конечно Николая Зорина. Но последний фактически солдат, а на войне убивают, хотим мы этого или нет. Пуля, не спрашивает твоего мнения, так сказать.

Мы сидели в беседке и ужинали, погода этим вечером выдалась отличная. Не часто в Питере такая бывает, даже летом. Мама приготовила отменный борщ и жаркое. Наконец-то появилось время выдохнуть, все-таки очень напряженными выдались последние дни.

Кузьмич глянул на нас задумчиво: — Ну что, братья, устали?

Я улыбнулся ему: — Надоело. Задолбала уже эта бесконечная круговерть и нескончаемая возня. Хочется тишины, хоть немного!

— Так съездите на охоту, да хотя бы на пару дней! — сказала мать.

— Да, можно вспомнить, как раньше в тайге…, ещё в Забайкалье! — ответил Никита, улыбнувшись ей. — Мы ведь тогда неделями могли пропадать в лесу. Признаться честно скучаю по тем временам.

— Эх…— вздохнула мама, видимо вспомнила отца, погибшего от пули каторжника.

Мы же тогда спасли кучу народа из рабства, а среди них нашлись волки в овечьей шкуре. Анисим опустил глаза, он тоже был в той группе, что мы вывели из тайги. И он помогал нести тело отца в Прилукскую. После знакомства остался у нас в доме со своим сыном и женой. С мамой сошлись уже много позднее, после того как жену его убили хунхузы. Тогда еще похитили Саньку и Машку, и это послужило причиной нашего путешествия в Индокитай. Много воды все-таки за это время утекло!

— Хорошая идея! — сказал я. — Можно на Сестрорецкий разлив. Отдохнём с братьями хотя бы пару деньков.

— Завтра уезжаем! Мам, собери, пожалуйста, провизию. Только самое необходимое, много не надо! — добавил Леха.

Мы собираться долго не стали — проверили дежурные рюкзаки, служившие нам уже многие годы. В последнее время даже не задумывались об их усовершенствовании — и финансы позволяли сделать что-то новое, да только руки не доходили, и времени было в обрез. Признаться, они и так вполне справлялись со своими обязанностями.

Мать собрала провизию на трое суток: сало, сухари, крупу, соль, лук, немного картошки. До Сестрорецка добрались втроём на американском внедорожнике нашей конструкции; решили оставить машину на постоялом дворе — приплатив за присмотр. Дорога заняла примерно три часа, мы ехали никуда не торопясь. Пристроили автомобиль и двинули в перелесок. По сторонам по началу мелькали дачи, воздух с каждой верстой делался всё чище, пахло хвоей и нагретой за день землёй.

Мы были уже на месте: нашли глухую поляну у самого разлива, окружённую соснами, разбили лагерь. Разожгли костёр, вскипятили чай в походном котелке на треноге. В такие минуты, когда вокруг никого, нам с братьями и говорить не требовалось. Время тишины. Только мысли, гуляющие в нашем объединённом сознании.

Никита достал плоскую бутылку самогона. Мы молча опрокинули по полтиннику — за ушедшего от нас Николая.

На следующий день, с первыми лучами, отправились на охоту. Шли по заметной звериной тропе, углубляясь в чащу. Лес просыпался: щебетали птицы, в воздухе висела серебристая паутина. Через час нам повезло — наткнулись на свежие следы, которые вывели к водопою. Организовали засидку и стали ждать.

Через два часа на место вышел молодой кабанчик, подсвинок. Никита прицелился и выстрелил. Пуля попала зверю точно в ухо. Подсвинок рухнул на землю, едва взвизгнув.

— Ну вот и свежатина! — довольно подумал я.

Никита перезаряжал ружьё, а мы с Лехой уже принялись за дело. Освежевали тушу прямо на поляне, аккуратно сняли шкуру, выпотрошили внутренности. Потроха закопали поглубже, чтобы не приваживать хищников. Мясо разрубили на крупные куски, завернули в чистую холстину, уложили в рюкзаки.

Вернулись в лагерь и взялись за заготовку. Часть мяса нарезали помельче, бросили в подвешенный над костром котёл, где уже кипела вода. Добавили горсть промытой пшённой крупы, картофеля, лук, щедро поперчили и посолили. Вскоре по лагерю поплыл дурманящий аромат наваристой похлёбки.

Другую часть мяса Лёха нанизал на прутья и оставил подрумяниваться над углями — про запас.

— Вот это жизнь! — подумал я, — Запах дыма и варёного мяса, никакой кухни да официантов — всё простое, родное какое-то.

Ели похлёбку прямо из котелка. Мясо таяло во рту, бульон вышел