Лекарь в мире ЗОМБИ 4 - Сергей Леонидович Орлов

— Она уже может создавать стабильный щит, — с гордостью заметила Диана. — Пока небольшой, но для её возраста это невероятно.

— Ты её тренируешь? — спросил я, не отрывая взгляда от Насти, которая теперь с видимым усилием пыталась удерживать щит, пока несколько детей бросали в неё мячи одновременно.

— Да, — кивнула Диана. — Рогов попросил меня, как только заметил её способности. Сказал, что очень важно дать ей правильное направление с самого начала.

— А что он ещё говорил о ней? — я постарался, чтобы мой голос звучал непринуждённо.

Диана нахмурилась.

— Что она может стать очень сильной. Что её потенциал выше, чем у большинства проявивших способности. Что… — она замялась, — что если бы он встретил таких, как она, раньше, история человечества могла бы пойти иначе.

Гончий, стоявший у окна, повернулся к нам.

— Он видит в ней оружие, — сказал он прямо. — Не ребёнка, а инструмент. И в тебе тоже, Диана. И во мне. Для него мы все — ресурсы, которые нужно использовать.

— Но он многое сделал для выживших, — возразила Диана. — Организовал безопасное место, систему снабжения, медицинскую помощь…

— Не бесплатно, — Гончий покачал головой. — Всё имеет свою цену. Он создаёт зависимость — от еды, от безопасности, от своего «покровительства». А потом использует эту зависимость, чтобы контролировать.

— Как долго вы здесь? — спросил я, переводя взгляд с одного на другого.

— Около двух недель, — ответил Гончий. — После твоего исчезновения в метро, мы отправились следом. А когда следы оборвались, мы решили двигаться в сторону Академической, куда ты собирался направиться, чтобы найти сестру.

— Мы даже не знали, жив ли ты после той трансформации, — Диана крепче сжала мою руку. — Но должны были проверить. Не могли просто бросить тебя.

— Рогов сразу нас выделил, — продолжил Гончий. — Предложил присоединиться к его «элитному отряду», обещал особое положение. Особенно после того, как узнал о моём прошлом военном опыте и способностях Дианы.

— Что ты думаешь о нём? — я посмотрел на Гончего. — О Рогове.

Гончий задумчиво потёр подбородок. Его способность Ищейки позволяла ему чувствовать силу других псиоников, и то, что он ощущал от Рогова, явно его тревожило.

— Опасный человек, — сказал он наконец. — Очень опасный. Я встречал таких во время службы — абсолютно уверенных в своей правоте, с железной волей и полным пренебрежением к чужим жизням, если они мешают достижению цели.

Он подошёл ближе, понизив голос.

— Но дело не только в этом. Его способности… я чувствую их на расстоянии, и это пугает даже меня. Никогда не видел такого уровня контроля. Он может управлять не только действиями человека, но и его мыслями. Заставить верить, что чёрное — это белое, что ложь — это правда. И самое страшное — человек даже не понимает, что им манипулируют.

— Думаешь, у нас есть шанс против него? — спросил я прямо.

Гончий окинул меня оценивающим взглядом. Я ощутил лёгкое покалывание в затылке — верный признак того, что он использует свой дар Ищейки, сканируя мой потенциал.

— Ты стал сильнее, — признал он. — И Диана тоже. Но если Рогов действительно захочет нас остановить… я не уверен, что нашей совместной силы хватит. Я чувствую его мощь, и она… нечеловеческая. Тем более, я до сих пор не понимаю, зачем вообще с ним воевать. Да, он манипулятор и контрол-фрик, но он поддерживает порядок, защищает людей. Но даже это не делает его злом в чистом виде. Просто другой подход — жёсткий, как у командира, который спасает сто, жертвуя одним.'

Я понял, что они не знают. Конечно, не знают — откуда? Гончий погиб за год до того, как Рогов начал своё кровавое восхождение к власти в той, прошлой жизни. А Диана никогда лично не сталкивалась с его жестокостью. Для них он просто харизматичный лидер с сомнительными методами, но не монстр, каким я его знал.

Сильные Ищейка и Танк могли оказаться большим козырем, который помог бы мне завалить эту чокнутую парочку — и Рогова, и Эхо. И, желательно, остаться при этом в живых.

Глава 9

Выжить — значит, ударить первым

— Значит, он использует людей как ресурсы? — Диана сидела, прислонившись к стене, её лицо оставалось удивительно спокойным, несмотря на шокирующие откровения, которые я только что рассказал ей и Гончему.

Мы расположились в заброшенной квартире с видом на детскую площадку, откуда открывался обзор на часть территории, контролируемой Роговым. Солнце медленно садилось за горизонт, бросая длинные тени на пустынные улицы, а воздух казался неподвижным, словно замерший перед чем-то неизбежным.

— Не просто как ресурсы, — я покачал головой. — Он обращался с людьми как со скотом на бойне, а его люди имели полную свободу действий. В той, прошлой жизни, он превратил весь Северо-Запад в свою личную империю, где его слово было абсолютным законом, а несогласие каралось так жестоко, что даже самые отчаянные в конце концов склоняли головы.

Я сложил руки на груди, переводя взгляд на окно. Воспоминания были неприятными, но я научился рассказывать о них без лишних эмоций.

— Его люди насиловали, грабили и убивали с такой безнаказанностью, что вскоре вообще перестали видеть в своих жертвах людей. Женщины, старики, дети… для них это были не люди, а лишь добыча, потому что сам Рогов целенаправленно поощрял самые тёмные стороны человеческой натуры, методично выжигая из своих подчинённых последние остатки сострадания.

Я подошел к окну и посмотрел на детскую площадку внизу.

— Поселения платили ему дань едой, медикаментами и всем, что могло представлять ценность, а его сборщики, словно свора голодных волков, каждый месяц объезжали подконтрольные территории, выбивая всё до последней крошки. Но человеческий ресурс Рогов ценил особенно высоко — молодые девушки отправлялись на потеху его офицерам, а дети и подростки с проявившимися способностями забирались для так называемого «перевоспитания».

Я повернулся и встретился взглядом с Дианой.

— После этого «перевоспитания» они возвращались совершенно другими. Внешне те же самые, но внутри… только пустота. Рогов использовал свои способности Кукловода, чтобы методично, слой за слоем выжигать их личности, превращая в абсолютно лояльных солдат, готовых выполнить любой, даже