«Персефона». Дорога в ад 2 - Кристиан Бэд

Но Линнервальда совершенно не волновала возможная судьба капитана «Мирного». Это был не его человек.

— Откуда ты знаешь, что пропали наследники? — вскинулся он.

— Догадаться было нетрудно, — усмехнулся капитан.

— Это — закрытая информация. — Линнервальд красиво сдвинул красивые брови. Он был отвратительно, не по-мужски красив. — Ты знаешь, что будет в Совете Домов, если узнают, что пропал наследник?

— Смотреть надо было лучше, — пожал плечами капитан и кивнул вошедшему Дерену. — Особенно за Эберхардом. Лес-то — привычный к побегам из дома, вывернется как-нибудь.

Дерен выдал заковыристую фразу по-экзотиански, и регент кивнул.

Пилот взялся за чайник, и капитан понял, что это было гастрономическое предложение.

— Йилан у нас отличный, — сообщил он. — Рэмка лучшие сорта привозит. Повезло нам с плантатором.

— За Эберхардом смотрели достаточно! — не принял домашнего тона Линнервальд. — Поймаю — посажу его под домашний арест! Это безрассудство!..

— Реге, это пацан, — перебил капитан, улыбаясь. — Он не совершил революции, удрав из дома. Ты его запер, вот он и сбежал.

Дерен принёс прозрачный чайничек с залитым кипятком йиланом. Подогнал плавающий столик. Расставил чашки.

Регент принял напиток, но и это его не успокоило.

— Я не желаю обсуждать здесь методы воспитания наследника! — отрезал он.

— Да я и не собирался, — пожал широченными плечами капитан. Он тоже взял чашечку. — По «Мирному» мы поговорили, а наследника надо сначала найти.

— Надеюсь, твои пилоты окажут содействие в поисках?

— Ну не бросать же мальчишек, — кивнул капитан. — Что поможем — само собой разумеется. Перейдём к текущим вопросам? — Он отхлебнул йилан. — Их два: воздействие «шума» на экипажи крейсеров и возможные истоки союза Империи и хаттских недобитков.

— У тебя есть, что сказать? — удивился Линнервальд.

— Не по первому вопросу. Дарам попытается найти закладки в психике пилотов, подвергшихся воздействию «шума», но дипломированных психотехников на «Персефоне» нет. Нам нужна помощь, чтобы понять, насколько опасным был этот контакт?

— Хорошего в нём нет ничего, — нахмурился Линнервальд. — Ты должен сам понимать: один раз вскрытая психика — это дырявая психика. Уязвимая. Я сам работал с экипажем «Мирного», и у меня есть основания полагать, что хатты использовали не только разночастотные шумы, подавляющие волю, но и конкретные настройки, разработанные психотехниками Империи.

— Я подозревал что-то похожее, — кивнул капитан, с уважением покосившись на Линнервальда. — Думаю, что Империя активно сотрудничает с хаттами.

— У тебя есть доказательства?

— Только очень забавные списки. Это не меньшая тайна, чем пропажа наследников, и ты должен пообещать мне полную конфиденциальность.

Линнервальд кивнул, и капитан обернулся к Дерену:

— Давай свои списки.

Дерен развернул с браслета документ с именами и пометками возле них.

Линнервальд сдвинул брови, на этот раз не рисуясь, а пытаясь понять увиденное.

— Странный набор имён, — сказал он. — Здесь есть и наша аристократия, и имперская. Что это означает?

— Я не знаю, — сказал Дерен. — Я достал этот список на Гране в общине проклятых. Мы полагаем, что здесь — имена тех, кто в войну торговал с хаттами, обеспечивая их информацией и оружием. Часть из них закончила свою жизнь в резервации на Гране. Но есть тут и фамилии вполне благополучных имперских чиновников.

* * *

* Вардэк — приключенческий жанр вроде вестерна о жизни о первоколонистов.

Глава 47

«Персефона». К Меркурию

Список предателей Содружества Вальтер Дерен привёз из незапланированного путешествия на Грану, одну из трех планет первого заселения — не самую холодную, но своенравную, с непредсказуемым климатом.

Там, в снегах горной Шерии, томились в резервации предатели Содружества, помогавшие в хаттскую войну машинам оружием и информацией.

Совет Домов не пощадил ни молодых, ни старых, ни детей, которые могли бы у них родиться. И потому даже спустя сто лет жизнь в резервации всё ещё теплилась.

Старики ушли почти все, молодёжь рождалась больной и ослабленной. Но в негостеприимных горах некоему было смотреть на неё — беловолосую, с бесцветными от мутаций глазами. И вопрос о помиловании не рискнул пока поставить никто из Совета Домов.

Жестокость была не то чтобы оправданной — стыдной. Потому что в резервации медленно умирали наследники многих Домов Содружества. А власть в них давно уже переделили.

А ещё Грана с недавних пор стала имперским миром, и охраняли теперь проклятых имперские патрули, признавая территорией Содружества только ту часть резервации, что за силовым периметром.

Требовались разрешения власть предержащих обеих миров, чтобы туда попасть.

И тонка была кишка у вольных потомков, чтобы, как Дерен, тайно пройти по обледеневшим горам в долину проклятых. Увидеть детей предателей, говорить с ними. И вернуться живыми.

Не сказать, чтобы пилот искал этого путешествия. Но обязательства вынудили его лететь на Аскону, чтобы помочь юной наследнице дома Оникса обрести свой цвет. Вот её-то он и возил на Грану. Там и скопировал информацию, сто лет назад не заинтересовавшую спецов.

Это был сухой перечень пособников машин. Список.

Многие из него уже умерли или погибли в хаттскую, часть досиживала своё в заточении, но… Были и те, кто канул в небытие.

И вот теперь, сто лет спустя, их следы нашлись. Всплыли в Империи.

Линнервальд, пробегая список глазами, с трудом сдерживал раздражение. Он не знал, что таковой вообще существует в ином месте, нежели чем в судебных архивах.

На Аскону Вальтера Дерена вызвали не без помощи Линнервальда. А вот трофеями — обнесли.

До регентства Линнервальд был аттерахаттом — доктором медицины. В Совете Домов занимал место советника по науке. Он хорошо знал физиологию человеческого мозга, психотехнику работы с сознанием и иных видел насквозь. Но Вальтер и намёком не показал, какая добыча попала к нему в руки.

Как мальчик вообще сумел разобраться в списках, где были десятки аристократов уже сто лет как не существующих линий?

Где он так глубоко изучил историю Содружества? А главное — как её можно изучить без допуска к архивам Домов?

Регент дома Аметиста Эльген Линнервальд и сам узнавал сейчас не все фамилии.

Он был совсем мальчишкой, когда хаттская война вскрыла гнойник в высших аристократических кругах. Помощь машинам в войне против людей многим казалась дикостью, несовместимой с самой принадлежностью к роду людей.

В Содружестве были склонны считать, что изжили уже все земные пороки. Власть, жадность до богатства, неумеренность в чувствах… Все это было зачёркнуто, и страницу перелистнули.

Но списки напоминали об истинной сути вещей.

Колонисты были и остались людьми. Со всеми их пороками.

Линнервальд вздохнул. Он изучал и древнюю земную историю, и современную. И