Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

— И поддались ли евреи на вашу игру, мадемуазель? — спросил Россиньоль.

— Ты совершенно несносен! — воскликнула Элиза.

Двадцатичетырёхлетний Самуил де ла Вега был здесь старшим — патриархи клана занимались делами поважнее. Он пожал плечами и сказал:

— Мы здесь, чтобы учиться. Прошу, говорите дальше.

— Я думала, вы здесь, чтобы делать деньги, — промолвила Элиза.

— Это, как всегда, конечная цель. Заработаем ли мы на истории с лесом, ещё предстоит увидеть; но мы слышали о Лионе и хотели бы знать о его странностях.

Элиза рассмеялась.

— Зачем мне говорить больше, если вы сказали достаточно? Вы не уверены, что сможете заработать, о Лионе знаете понаслышке, что отнюдь не говорит о его значимости, и относитесь к нему как к чему-то диковинному. Стали бы вы отзываться так об Антверпене?

— Позвольте объяснить, — сказал Самуил. — В нашей семье мы не считаем прибыль — не заносим её в учётные книги, пока не получим переводные векселя, подлежащие оплате в Амстердаме или (теперь) в Лондоне, выписанные на банкирский дом, имеющий надёжное представительство в каком-нибудь из этих городов либо в них обоих.

— Короче — живые деньги?

— Если хотите. Так вот Якоб Голд по дороге объяснил нам, как устроена система в Лионе.

Якоб Голд так смутился, что Элиза сочла своим долгом подбодрить его шуткой.

— Если бы только я вас подслушала! — воскликнула она. — Только вчера за обедом в доме мсье Кастана мне объясняли эту же самую систему — да в таких восторженных выражениях, что я спросила, почему она не применяется повсеместно.

Слушатели заулыбались.

— И что ответил мсье Кастан? — спросил Якоб Голд.

— Что в других местах люди недоверчивы и не так хорошо знакомы между собой, как в Лионе, не создали такой же сети давних, проверенных отношений. Что они одержимы мелочной, буквальной страстью к деньгам и не верят, что сделка совершена, пока реальные монеты не перейдут из рук в руки.

На лицах собеседников проступило облегчение — они поняли, что не придётся огорошивать Элизу этой новостью.

— Так вы знаете, что в Лионе все расчёты производятся через книги. Человек сидит за конторкой и пишет: «Синьор Каппони должен мне десять тысяч экю с солнцем» — к слову, это платёжное средство имеет хождение лишь в Лионе — и считает, что ссыпал монеты к себе в сундук. На следующей ярмарке у него возникает необходимость перечислить синьору Каппони пятнадцать тысяч экю. Он вычёркивает строку в книге, а синьор Каппони записывает у себя, что этот малый должен ему пять тысяч экю, и так далее.

— Но должны же какие-то деньги переходить из рук в руки! — воскликнул четырнадцатилетний Авраам, у которого такая дикость не укладывалась в голове.

— Да, очень немного, — сказал Яков Голд, — причем лишь после того, как исчерпаны все способы рассчитаться на бумаге путём многосторонних трансферов между разными банковскими домами.

— А не проще ли рассчитываться деньгами? — упорствовал Авраам.

— Возможно — если бы у них были деньги! — Элиза сказала это в шутку, но слушатели на мгновение застыли.

— Почему у них нет денег? — спросил Авраам.

— Разные люди отвечают по-разному. Большинство — что деньги не нужны, потому что система работает идеально. Другие объясняют, что звонкую монету, как только она появляется, вывозят в Женеву.

— Зачем?

— В Женеве есть банк, который в обмен на звонкую монету выпишет вам переводной вексель, подлежащий оплате в Амстердаме.

Глаза у Авраама сверкнули.

— Так мы не одни гадаем, как обратить в деньги полученную в Лионе прибыль!

— Ещё бы! Этот вопрос заботит всех иностранных коммерсантов в Лионе, не готовых поверить, будто запись в книге ничем не хуже чистогана, — сказал Самуил.

— Да кто ж вообще в такое поверит? — спросил Авраам.

Якоб Голд ответил:

— Тот, кто здесь давно и кого эта система исправно кормит.

Элиза кивнула.

— Она работает лишь потому, что эти люди прекрасно друг друга знают. Их такое устраивает. Однако мы, чужаки, не можем войти в Депозит, как зовётся здешняя система расчётов.

Яков Голд добавил:

— Она устраивает тех, у кого здесь дома, земли, слуги. Они проворачивают огромные сделки и живут, ни о чём не заботясь. Недостаток денег сказывается, только когда возникает потребность извлечь капитал и переехать в другое место. Однако если такая потребность у вас возникла…

— Значит, вы не живёте в Лионе и не входите в Депозит, — подхватила Элиза.

— Мы можем кружить на месте весь день, как уроборос, — сказал Самуил, хлопая в ладоши, — но факт в том, что мы здесь и хотим закупить лес для короля. У нас нет денег, зато есть кредит у мсье Кастана, у которого, в свою очередь, есть кредит, потому что он живёт здесь и входит в Депозит.

— Спасибо, Самуил, — проговорила Элиза. — Вы правы: мсье Кастану верят. Если другой член Депозита запишет в книге: «Мсье Кастан должен мне столько-то экю», для него это всё равно, что золото. А нам нужно обратить «золото» в поставку леса в Нант.

— Благодаря господину Вахсманну, — сказал Яков Голд, имея в виду хозяина дома, — мы в основном представляем, куда идти и кого спрашивать о потенциальных продавцах леса; но как перевести им деньги из королевской казны?

— Нужен член Депозита, готовый записать в своей книге, что король должен ему эти деньги, — сказала Элиза.

— Однако деньги не попадут в руки того, кто продает нам лес, если только он не входит в Депозит, а я не думаю, что лесорубов туда принимают, — подытожил Самуил.

— А мы не получаем прибыли, — напомнил бдительный Авраам. Элиза ущипнула его за нос, чтобы помолчал, и сказала:

— Верно, однако, воск, шёлк и другие товары продаются здесь в огромных количествах, так что должны существовать какие-то ходы. И кому-то удаётся получить прибыль в звонкой монете, раз её тайком вывозят в Женеву.

Призвали господина Вахсманна — уроженца Померании, плотного, седого, лет шестидесяти с лишком. Собравшиеся изложили ему свои затруднения и спросили, как же он продаёт товар, если не входит в Депозит. Вахсманн ответил, что имеет договорённость с крупным лионским дельцом, у которого держит текущий счёт, когда баланс этого счёта положительный, господин Вахсманн может приобрести, что ему нужно. То же самое, заверил он гостей, должно относиться к любому серьёзному лесоторговцу.

— План начинает вырисовываться, — сказал Самуил. — Мы находим лесоторговца, уславливаемся о цене в экю с солнцем, не заботясь о том, что это чисто воображаемая валюта, потом передаём дело участникам Депозита, и пусть они проводят взаиморасчёты по книгам. Мы получаем лес. Но как нам при этом извлечь прибыль?

Господин Вахсманн пожал плечами, будто