"Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев

– Ты ведь понимаешь, что Хранители не позволят вам уничтожить Систему?

В пылу спора я не заметил, как Сол подошёл ближе, но продолжал держаться на безопасном расстоянии позади меня. Когда он понял, что дух Хранителя сломлен, то сразу решил вмешаться.

– Мы понимаем, но иного выхода у нас нет, – мягко сказал Сол, стараясь не спугнуть удачу. – Сейчас единственная возможность спасти хоть кого-то – это добраться до комнаты выброса, выйти из Системы и запустить экстренное отключение всех капсул. Если это произойдёт одновременно, то есть вероятность, что нам удастся спасти сознание людей от распыления и вернуть их обратно в тела, пока на их хрупкие разумы не обрушился огромный вес Системы.

– Вероятность… – недовольно хмыкая и с недоверием посматривая на Сола, отозвался Вергилий.

– Да, вероятность, но другой возможности у нас уже не будет. Я понимаю, что Хранители попытаются нам помешать, но… что тут сказать, мы сделаем всё возможное, чтобы довести дело до конца, и если не захочешь нам помочь, то хотя бы просто не вмешивайся.

Я был доволен собой и надеялся, что Вергилий прислушается к нашим словам. Я видел, как он менялся в лице после каждого моего аргумента, и с каким переменным успехом происходит его собственная борьба с убедительным шёпотом «Белого шума». Я с удовольствием наблюдал, как Сол довершает начатое, и терпеливо ждал окончательного решения Вергилия. Но он почему-то затих и с нарастающим ужасом смотрел куда-то сквозь меня, через правое плечо, где находился Сол, и меня это сильно насторожило.

– О чёрт… – только и смог произнести Вергилий.

И сразу острая стрела тревоги пронзила мой разум с такой силой, что заставила всё тело встрепенуться, как от удара молнии.

В своих яростных попытках что-то доказать Вергилию, обратить его на нашу сторону я настолько увлёкся процессом, настолько был поглощён безудержным желанием добиться победы, что совсем выпустил из своих внимательных рук нить реальности. Несомненно, я должен был понять, почувствовать приближение угрозы. Не знаю, каким образом, но должен был. Время вокруг меня будто остановилось, а реальность вздрогнула и замерла в тревожном ожидании. Я услышал своё тяжёлое дыхание, стук встревоженного сердца, как метроном отсчитывающего последние секунды до трагедии. Стук. Будто во сне я повернулся назад и увидел, как за спиной Сола неожиданно вырастает силуэт непримиримого защитника Системы, кого мы оставили лежать без сознания у входа в центральную часть города. Кира… разрушительница миров. Как она смогла так быстро прийти в себя, догнать нас и, вообще, откуда узнала, куда мы направляемся? Я мог бы задать Системе ещё тысячу вопросов, но какой в них теперь смысл? Я хотел бы предупредить Сола о надвигающейся опасности, но оказался слишком беспечен в самолюбовании. Он сам был настолько взбудоражен происходящим, что не заметил, как за его спину подобралась холодная рука смерти. Сол увидел наши испуганные взгляды и всё понял, но было уже слишком поздно. Стук. Кира посмотрела в мою сторону безжизненным и пустым взглядом, её глаза были до краёв наполнены молочной пеленой, а разум окончательно сдался под напором «Белого шума». Именно он пробудил её и привёл сюда. В руках Киры блеснул железный прут, покрытый толстым слоем ржавчины. Стук. Блеклой тенью её рука взвилась в воздухе, и самодельное орудие с небывалой лёгкостью пробило тело Сола в районе живота. Он даже не успел среагировать или закричать, а всё так же стоял и смотрел на меня, и даже немного улыбался, довольный тем, какую работу ему удалось проделать и какую жизнь прожить.

В беспамятстве и в отчаянии я закричал, но этот крик утонул в небывалой злобе, заполнившей меня до предела.

Вы когда-нибудь видели, как вашу мечту и цель всей вашей жизни внезапно превращают в прах и распыляют в безызвестности по мановению чьей-то лёгкой руки? Вы предчувствуете конец своего пути, своей долгой истории, которая вот-вот наконец завершится, но в последний момент по печальному стечению обстоятельств кто-то разом уничтожает всё, что вы построили, и всё, на что надеялись. В такие моменты вас обуревает ярость, эмоции застилают глаза, вы впадаете в состояние аффекта от резкой потери всяких ориентиров и совершенно не разбираете, кто или что перед вами. Внутри вас горит только одно желание – убить и растерзать объект вашей мести. Тогда я почти не осознавал, что случилось со мной. В беспамятстве и с криком на устах я вытащил спрятанный пистолет, направил его куда-то вперёд и с наслаждением нажал на спусковой крючок. К тому времени Сол уже упал на колени, зажимая руками кровоточащую рану, а Кира снова занесла окровавленное оружие для решающего удара, но в этот раз она не успела. Пуля, закалённая моей целеустремлённостью, пробила её грудь. Кира молча отшатнулась назад, выронила из рук железный прут, который со звоном упал на автостоянку, а затем сама рухнула на землю. Когда волна хаоса, захватившего мой разум, отхлынула, выпуская меня из глубоких вод слепой ярости, я начал постепенно понимать, что натворил. Я разжал грозный оскал своих зубов и трясущимися руками убрал оружие за спину.

– О нет… – прошептал я, а затем повторил намного громче: – Господи, только не это!

Я сорвался с места и подбежал к телу своей бывшей напарницы. Я тяжело дышал, а сердце готово было выпрыгнуть наружу, я ощущал, как надрывно кричу в себе, срывая внутренний голос, но не мог ничего поделать. Я растерялся и, вцепившись руками в волосы, упал на колени рядом с её телом. Она была ещё жива. Кира лежала на спине в луже собственной крови и, захлёбываясь багряными сгустками, смотрела в небо своими молочно-белыми глазами.

– Кира, – взмолился я, хватая её за плечи. – Боже, Кира, что ты наделала… я не хотел, не хотел!

Я чувствовал, как на глазах проступают слёзы, но ничего не мог с собой поделать. Где-то глубоко внутри я всегда знал, что всё так закончится, предвидел, в каком месте жизнь столкнёт нас лбами и где проведёт судьбоносную грань, но до последнего надеялся избежать подобного итога. Кира сильно отдалилась от меня в последнее время, перестала быть той милой и по-своему доброй подругой, верным напарником, какой была ещё совсем недавно. Наши пути разошлись и, скорее всего, никогда бы не встретились вновь, разве что для того, чтобы из этого пересечения вышел только один из нас. В минуты осознания проделанного пути и того, кем стала Кира, я понимал и даже принимал это, но одно