Весь Пол Андерсон в одном томе - Пол Андерсон

Она рванулась было прочь, но рослый тут же пресек попытку бегства. Скрутили ее так умело, что всякое сопротивление стало бесполезным: новые рывки привели бы только к вывиху плеча. За углом стоял кабриолет с кучером. Путь оказался совсем близким, и…

Громиле пришлось несколько раз сдерживать мальчишку — тот слишком разошелся. В перерывах между побоями громила обтирал ей лицо, приговаривая утешительные слова, давал покурить, а затем все начиналось сызнова. Многовековой опыт помогал ей избегать непоправимых увечий — непоправимых даже для нее, не то что для смертной. Кончилось тем, что похитители высадили ее из кабриолета прямо перед домом врача.

В больнице все не уставали изумляться, что на ней все заживает как на собаке, без единой отметины. Расспрашивать ее никто ни о чем не стал, но понять, что случилось, было нетрудно. Предполагали, что к выписке она подойдет кротким, застенчивым существом, улыбчивым без нужды. Но персонал заблуждался: несгибаемый организм не мог не породить столь же несгибаемый характер.

И все равно Карлотта Росс подбила итоги, распродала, что сумела, и пропала без вести. Она так и не узнала, кто из соперников прихлопнул Сантони, — она редко утруждала себя местью: с этой работой вполне справлялось за нее время. А она начала все заново, на новом месте — не забыв, однако, полученного урока.

3

— В общем, кручусь. Я приспособилась к жизни. По правде сказать, неплохо приспособилась, — рассмеялась Клара. — За такой-то срок вроде положено…

— Ты, наверно, ненавидишь мужчин?

— Да не жалей ты меня!.. Извини, я сперва вспылила не по делу, ты ведь ко мне по-хорошему, я понимаю. Нет, знаешь ли, я встречала довольно приличных типов — разумеется, не на работе. Те мне вовсе не нужны. Вернее, нужны их деньги, а не они сами. Все равно завести кого-нибудь всерьез и надолго мне не дано. Не могу я этого! А ты можешь?

— Навсегда? Естественно, нет. Вот разве что найдем кого-нибудь из наших… — Заметив выражение лица Клары, Лорейс быстро добавила: — …кто придется нам по нраву.

— Ты не против, если я еще выпью? Ничего, я сама налью. — Наполнив свой стакан, Клара достала из сумочки сигарету, а затем, оставив агрессивный тон, спросила чуть ли не застенчиво: — А как ты, Лорейс? Тебе-то каково? Ты говорила, что была рабыней. Должно быть, тебе пришлось несладко — наверно, похуже моего. Бог весть, сколько я перевидала рабов на своем веку!

— Порой бывало действительно туго. А иной раз я чувствовала себя в подобном положении… скажем, удобно. Но свободы я не знала — ив конце концов решилась бежать. Белые противники рабства помогли мне добраться до Канады. Там я нашла место прислуги.

Клара смерила Лорейс взглядом с головы до пят, вгляделась в ее лицо и пробормотала:

— Вот уж не подумала бы! Служанки так не держатся, да и говорят по-другому.

— Просто я переменилась. Хозяева помогли мне. Семейство Дюфур из Монреаля жило в достатке. Они были добрые люди, и когда заметили, что я изо всех сил стараюсь подняться над собой, то организовали для меня занятия. Разумеется, учеба шла после работы, а в те дни работали допоздна, так что на образование у меня ушли многие годы, но я буду благодарна Дюфурам до конца дней своих. Меня научили правильно говорить по-английски, читать, писать, считать. Общаясь с местными, сама так-сяк освоила французский. Когда позволяли обстоятельства, превращалась в настоящего книжного червя. Естественно, образование получилось лоскутное, нахваталась по верхушкам, но с течением лет сумела заполнить пробелы. Первым делом пришлось развить память, потому что в беспорядочной свалке, в какую превратился мой рассудок, становилось все трудней и трудней отыскать нужные сведения. Стало трудно даже просто думать не отвлекаясь. Надо было что-то предпринимать. Да ты, вероятно, и сама сталкивалась с такой же проблемой.

— Лет пятьдесят было жуть что такое! — кивнула Клара. — Я не соображала, где я, что я, а если что и помнила, то очень смутно и путано. Все могло бы кончиться очень скверно — пожалуй, я бы просто погибла, если бы… В общем, я попала в руки сводника, так что за меня думал он, а после — его сын. Они были по-своему неплохие ребята, а тут еще я не старею, какая-то необычная, может, заколдованная, — вот они и не осмеливались обращаться со мной дурно, были даже добры ко мне. Конечно, по меркам, принятым в восьмом веке на Ближнем Востоке. По-моему, они ни разу никому не проболтались о том, что я особенная, и каждые лет пять меняли город. А я тем временем мало-помалу разобралась с собой, и когда младший сводник умер, уже была готова опять жить своим умом. Если бессмертных много, то интересно, многим ли так повезло. Везде и во все времена помешанные и недоумки, лишенные опеки, обречены на гибель. Так ведь?

— Я тоже задумывалась об этом. Но мне повезло больше, чем тебе: начало двадцатого века подарило нам науку психологию. Пусть она пока еще неуклюже, на ощупь отыскивает дорогу — но идея, что разум можно изучить и поправить, сама по себе многое изменила. Мне довелось выяснить, что самогипноз… Впрочем, об этом можно и после. Нам еще столько нужно сказать друг другу!

— Значит, ты не впадала в такое помешательство, как я?

— Нет, мне удалось сохранить контроль над собой. Естественно, мне то и дело приходилось переезжать с места на место. Покидать Дюфуров было больно, но народ в округе уже начал поговаривать о моей удивительно затянувшейся молодости. Кроме того, захотелось добиться независимости, полной независимости от кого бы то ни было. Я меняла работу, осваивала новые профессии, а заодно копила деньги. В тысяча девятисотом перебралась обратно в Штаты — тут цветные все-таки менее заметны, чем в Канаде. А уж в Нью-Йорке на тебя вообще не обратят внимания, только держись как все. Для начала я открыла маленькое кафе. Дело сразу пошло неплохо, я ведь хорошая стряпуха, и со временем удалось скопить на заведение побольше, с музыкой и дансингом. С началом войны заработки пошли в гору, а сухой закон увеличил их еще больше. Мое заведение посещали только белые; для черных я завела забегаловку рангом пониже. Один из белых завсегдатаев стал моим другом. Он все уладил в мэрии, чтобы мне не приходилось ни платить лишнего, ни бояться гангстеров…

Клара окинула