S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I - Тимофей Евгеньевич Перваков

Горгон сразу понял, что не сумеет без ног набрать нужную высоту, что протянутые молодыми людьми руки сожмут лишь мокрый воздух. Но всё же он прыгнул, прыгнул прямиком к ближайшей стене, как пушечное ядро, головой с задранным наверх подбородком. И в момент, когда его борода соприкоснулась с холодным бетоном, он вложил в удар всю свою мощь.

Борода за долю секунды обратилась в камень, который взорвался обильным ростом на каждом из волосков, сливаясь с бетоном в неделимую массу. Обломки лестницы ещё сыпались в воду, а Горгон болтался над пропастью, держась могучими руками за свежеобразованный каменный нарост. Лишь его окаменевшая борода, спаявшаяся со стеной, отделяла его от неминуемой смерти.

Он использовал сразу несколько граней, что умели далеко не все иммунные, кого он знал. Базовая петрификация обратила каждый волосок в гранит, эпитаксия — грань, отвечающая за разрастание структур, увеличила объём каменной массы в несколько раз, а диффузионная грань позволила осуществить слияние кристаллов каменной бороды с армированным бетоном так, словно они всегда были одним целым.

Горгон хрипел и сипел, пытаясь не кричать и привести себя в спокойствие. Руки старожила хоть и были крепкими и выносливыми, но предательски потливыми. Поэтому, перехватившись крепкими дублёными пальцами за более удобные неровности, он почувствовал себя спокойней. Однако даже так, мало какой скалолаз мог бы провисеть на одних пальцах больше пяти минут.

— Спускайте верёвку! — крикнул он Марку и Оскару, для которых с момента неудачного, как им казалось, прыжка Горгона не прошло и секунды.

Оскар растерянно осмотрелся в поисках своего рюкзака, но, вспомнив, что бросил его в момент, когда случился первый пробой в стене, выругался и ударил в металлическую дверь кулаком.

— Отворачивай вентиль, — бросил ему Марк, копаясь в своей поклаже. Он был единственный, кто не бросил рюкзак и у кого ещё остались приспособы для альпинизма, взятые в лагере.

Вода всё прибывала. Ещё несколько минут, и она достигнет их спасительного островка, а там и затопит всё под самую крышу. Какое-то количество воды сливается в трубу под аркой, но, к сожалению, она не бесконечна, так как кластер был отрезан от общегородской сети водостока, да и скорей всего её забьёт обломками, если уже не забило. Шум и бурление под ногами страшили, но надо было сосредоточиться на деле.

Для подъёма Горгона он решил использовать полиспаст. Все элементы платформы идеально подходили для этой цели: прочные трубы, крепкие металлические балки и достаточное пространство для манёвра.

Первым шагом Марк связал для Горгона систему из двух узлов-восьмёрок на верёвке — петлей для культей и рук Горгона. Первый ролик он закрепил на крепкой трубе над своей головой. Второй ролик — на решётке платформы на уровне ног.

Теперь, когда оба ролика были установлены, Марк начал подготовку к подъёму. Он продел верёвку через систему, с помощью петли для подъёма на своей талии и жумара, который вставил в петлю верёвки, чтобы позволять ей скользить обратно.

Марк понимал, что необходимо поторапливаться, но не позволял суматохе селиться в сердце. Подъём был ответственным делом, и нужно было провести его так, как его учили.

— На кой чёрт ты связал мне бабочку? — послышался внизу крик старожила. — Не дитя я, чтоб в люльке кататься, хватило бы одной петли, — продолжал сетовать он на Марка, но его пальцы были уже белы как мел.

«Храбрится», — подумал про себя Марк. Но то был хороший знак. Пускай делает что хочет, главное, чтоб не паниковал.

— Спускаю, — ответил Марк и скинул вниз узел из двух восьмёрок.

Горгон подцепил «люльку» и со свойственной ему акробатической грацией продел сначала культи ног, а потом и руку.

— Держишь? — крикнул он вверх Марку, широко расставившему ноги и натянувшего шнур.

— Держу! — ответил мужчина, а Горгон достал острый нож и отсёк им свою длинную бородищу.

Верёвка натянулась и качнулась в сторону. Горгон висел на ней, поджав губы и крепко сжимая шнур для дополнительной страховки.

Марк начал подъём. Ролики уменьшили вес старожила, и потому Марк без особых усилий сумел доставить опасливо поглядывающего вниз бородача наверх. Хотя теперь его борода потеряла былой объём, Горгон стал выглядеть моложе, словно скинул пяток-другой лет. Освободившись от петли, Горгон упал на пол, и, скрутив крышку от фляги, сделал несколько глотков живчика, больше он не мог пошевелиться. Его руки мелко подрагивали от напряжения, но он сумел повернуть голову набок. Сквозь решётку он видел, что ещё минута и вода уже скоро достигнет оставленной им в стене бороды, и потому поспешил к Оскару, всё ещё возящегося с дверью.

— Дверь, други. Открывайте дверь, — полуобморочно сообщил Горгон. Марку и так это было ясно. Он метнулся к двери, и вместе с Оскаром они принялись двигать вентиль, напрягая давно уже забитые мышцы. Вентиль то ли заржавел, то ли был закрыт изнутри, но почти не поддавался, словно запаянный, держался стойко под давлением неслабых мужчин.

— На три — взяли! На три — взяли! — стал задавать темп Марк, применяя тактику перетягивания каната. Он надеялся расшатать винт, прогреть его изнутри за счёт силы трения, но тот всё никак не шёл вперёд.

Грязные водовороты, ревущие, как сотня элитников, подбирались всё ближе. Волны, разъярёнными топтунами, пытались настигнуть сбежавших от них, поглотить заживо. Вода уже захлёстывала ноги, поднималась всё выше и выше. Вокруг царил шум моря. Вода ударялась о стены, бурно расплёскиваясь и оставляя после себя грязные разводы. Они знали, что время на исходе, и что теперь каждый момент может стать решающим.

И вот, спустя мгновение, когда красный как помидор Оскар и Марк, ощутивший вкус зубной крошки, совершили ещё рывок к свободе, дверь начала поддаваться. Слабо скрипела, будто насмехаясь над их потугами отворить её. Двое измученных и опустошённых увидели этот момент и принялись за дело с удвоенной силой. Пот, грязь и усталость не имели значения — единственной целью было открыть эту чёртову дверь. С тяжёлым гулом двухтонный заслон отворился и внутрь хлынула вода.

Потянув лежащего на спине Горгона, Марк и Оскар ввалились внутрь вместе с усилившимся течению. Они, не сговариваясь, поднялись на ноги и стали толкать тяжёлую створку назад, туда, откуда ещё мгновением раньше пытались её убрать.

Оскар осип от крика, глаза его покрылись красной сеткой, и из них текли бессильные слёзы, но всё же он не сдавался — вытаскивал из себя последние силы и