Месть человеческая – Том I. - Алексей Фокович Фоков

Мальчишество, но, все мужчины в душе мальчишки, я оглянулся, никто не подглядывает, нежно провожу ладонью по шее, глажу грудь, бережно сжимаю её в горсть, рука скользит по рёбрам, животику, пальчиком обвожу, пупок, ладошка ныряет в ложбинку, три пальчика, теребят женский бугорок…

Хорошо.

Тёплое податливое тело, в моей власти, и небольшая примесь стыда.

Я усилием воли оставляю в покое жену, сегодня ночью всё будет, главное — дождаться.

Но одну вещь я всё-таки сделаю, наклоняюсь над ней, щека чувствует её дыхание, и я целую в губы.

Принцесса спит.

Аккуратно переворачиваю на живот, прекрасный вид, упругой и подтянутой попки, не зря она всю жизнь занимается спортом, даже в лагере, когда все впали в тоску, моя супруга по утрам вытаскивала товарок по бараку на пробежку. Но потом всё будет потом.

Надо сосредоточиться на чипе. Попкой займёмся за закрытыми дверями каюты.

Операция прошла успешно.

Да разве это операция, для практикующего микрохирурга, мелочь, вроде вскрытия абсцесса.

Жёлтый чип в кювете, ранка заклеена клеем.

Укол, и дежурный вопрос.

— Мадемуазель вы помните, что мне должны?

Руки обвивают мою шею, прижимают к себе, губы к губам, поцелуй обжигает душу.

— На этом всё! Аванс оплачен, закрывающий платёж как дети заснут.

— Ну тогда давай будить, чем раньше разбудим, тем раньше я получу вознаграждение.

Супруга вышла из душевой свежая и бодрая, соски топорщились под футболкой, я немедленно, уставился на них, и слегка приоткрыл рот, парадируя, старый фильм.

Лада, озорно ухмыльнулась и скинула футболку.

Как тигрица грациозно подошла и обняла меня, шёпот на ухо.

— В Клане Орандж, есть традиция, женщины на малых кораблях, где нет простолюдинов, ходят обнажённые, или топлес, так у нас принято со времён Основания. — язык провёл дорожку по щеке, а жаркий голос продолжал, — на корабле нет чужаков?

Остроумие Орандж, требует ответа Греев.

— Подожди здесь, дорогая, пойду вырву глаза Серому.

И супруга, признав поражение в словесной дуэли, пошла за скинутой футболкой.

Девочек, разбудили быстро, от старшей к младшей, это всё просто – каждое грузовое место подписано, — Лада только посмеивалась над формализмом Серого.

Я раскрывал кофры, убирал пайки, вытаскивал дочек и ложил на стол.

Супруга категорически потребовала сама удалять чипы.

— Нет мужа! Мы вместе это затеяли и вместе будем отвечать, если нас поймают, но пусть сперва только поймают!

Девчонки сон перенесли прекрасно, никаких слёз и истерик.

Веста отправилась последней в душ, я наши чипы отмыл и положил сушиться на столе камбуза, надо будет потом сдать Серому.

Обратного пути нет, ни для меня, ни даже для дочек.

Если мы попадёмся без чипов, нас ждёт каторга, дочек приют и потом военное училище, я не допущу, чтобы с ними это произошло.

Одежды хватило на всех. Я обнаружил в шкафу две стопки футболок и шортов, каждая пол-человеческого роста, и все нераспечатанные.

Это хорошо, но все они одного размера, вернее безразмерные, что даже мне, в них более чем свободно.

Дочки в них утонули, если старшим можно как-то их носить, утянув завязки поясов, то младшенькая путалась в шортах, как в безразмерных Scharovar — одежде дикого племени из сектора Укров.

Пару раз запутавшись и упав в длиннющих, до пяток шортах, она их запихала в мусорку и категорически отказалась выходить из каюты. Вздохнув, мы с супругой дали ей разрешение, когда будем одни, может ходить просто в одной футболке, по её невеликому росточку, больше похожей на бальное платье, ну а если Дядя Серый будет с нами, ей придётся одевать шорты, как и подобает леди.

Веста смешно наморщила носик и выдала:

— Положение обязывает! Как трудно быть Леди.

Восемнадцатичасовой день кончился, ближе к ужину из каюты, вышел точно в такой же футболке и шортах Серый, и также игнорируя шлёпанцы, мы мило пообщались за ужином и расстались до утра.

Дочки чуть не переругались, кто где будет спать, пришлось мне рявкнуть самому разложить койки и самому назначить каждой место, и мир воцарился в семье.

Дверь за нами закрылась, отделяя меня и Ладу от всего человечества.

Не стану терять времени, слишком долго оно тянулось.

Прижимаю любимую к шершавой поверхности стенки, поцелуями покрываю шею, щёки, впиваюсь в губы, огонь распаляет меня изнутри, не могу сдержаться и рву футболку по вороту и сразу до подола, выбрасываю, груди задорно манят, я их мну, целую.

Супруга стягивает с меня футболку через голову, наши губы сплетаются в поцелуе.

Я заваливаю её на пол, избавляя сразу от шортов, и вхожу сразу и на всю длину.

Я не останавливаюсь, раз за разом ускоряясь, и чувствую, как меня сжимают руки Лады и как пульсирует женское естество, волна тепла и любви окатывает нас, мы тонем в счастье. И остаётся только горячее дыхание тепло любимой женщины в руках…

Я понимаю, надо встать, помыться, расстелить койки и лечь спать.

Нет, вру, так понимает мозг, с трудом пробиваясь сквозь тёплый туман счастья, но не я.

Я и моё тело не хочет разжимать тёплое и мягкое тело подо мной, выпускать из объятий, разделять на две половины одно целое…

«и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть.»;

Девочки за пару дней полёта успокоились и втроём облазили звездолёт, я совсем не разбираюсь в космолётах, кажется, это фрегат типа «Стрекоза», но я быстро выкинул из головы его название и параметры.

Главное преимущество, рабочей лошадки — неплохое вооружение и три каюты.

Вооружение нам не понадобилось, на нас пираты не нападали, и нам с супругой не пришлось вспоминать, как пользоваться системой наведения.

Я, конечно, слегка покрасовался перед дочками, объясняя,