Угасший род. Живой артефакт - Алексей Валерьевич Шмаков

в роду ни разу не появлялось мага выше второго ранга. И это сильно тормозит Троицких, как артефакторов. Всё, на что они могут рассчитывать — это создание дешёвых артефактов для массового потребителя.

По лицу Виктора было видно, что он мало чего понял из моего монолога. И это напомнило мне, что не стоит относиться к младшим, как к своим ученикам. Раньше я брал в ученики только состоявшихся артефакторов, которые уже через многое прошли и их знания были довольно разнообразны. Сейчас же мне предстоит обучать ничего не смыслящих в артефакторике людей. И если Василиса немного интересовалось этим, то Ольга с Виктором были вообще не в теме.

— Раньше Вяземские могли создавать артефакты, которые были гораздо ценнее всех артефактов, что произвели и будут производить в будущем Троицкие. — постарался я донести свои слова более понятным языком.

— И много таких артефактов мы могли создавать? А сейчас ты можешь создавать такие артефакты? И мы с сёстрами сможем такие делать?

Начал засыпать вопросами Виктор. При этом он осматривал лабораторию, залезая во все укромные уголки. Залезал в шкафы, выдвигал ящики столов и хватал все инструменты, до которых мог дотянуться. Ничего опасного там не было, поэтому я не запрещал ему.

Брат завершил череду вопросов напоминанием о том, что я так и не сказал ему, почему могу работать над созданием артефактов с повреждённым источником, а он нет.

— Просто я решил навсегда отказаться от источника в том виде, в котором его привыкли осознавать во всём мире. И вам с девчонками я помогу это сделать. А затем и научу многому, чего не знают Троицкие и все их работники. Вяземские были лучшими артефакторами империи. И мы с вами утрём носы всем, кто уже списал род со счетов и перестал видеть в нас главных конкурентов.

— А потом мы отомстим за родителей и вернём всё, что у нас украли. — на мгновение замерев, очень серьёзно произнёс Виктор.

Подобная его категоричность мне очень не нравилась. С таким настроем легко наломать дров. Совершить кучу ошибок и проиграть. Я также хотел отомстить всем нашим обидчикам и сполна воздать тем, кто нас обокрал, но пока для этого не пришло время. Мы просто недостаточно сильны.

— Помнишь, что тебе говорил Илья Денисович по поводу мести? Кто бы, что ни говорил, это очень плохой стимул для роста. Сильным нужно становиться не для того, чтобы покарать людей, когда-то причинивших тебе боль, а для того, чтобы защищать людей, которых ты любишь. Вот я становлюсь сильнее, чтобы защищать тебя и девчонок. Вы моя семья и никого важнее в этом мире у меня нет. Поэтому я никому не позволю вас обидеть. Даже если для этого мне придётся совершить невозможное.

— Я знаю, — пожал плечами брат. — И девчонки знают, что ты всегда вступишься за нас. Кто бы не попытался нас обидеть. Алексей Михайлович, ты лучший старший брат, что только может быть.

Брат подбежал ко мне и обнял с такой силой, что спёрло дыхание. Неожиданный для меня порыв и яркое проявление эмоций, которые раньше Виктор себе никогда не позволял. Но как быстро этот порыв возник, также быстро он и сошёл на нет.

Я только обнял брата в ответ, как он отскочил, прищурился и погрозил мне пальцем.

— Только не вздумай рассказать об этом девчонкам. Я мужчина и не должен позволять себе подобного.

— Конечно, как же я могу? Вы, княжич — образец мужественности, несгибаемости и непоколебимости. Только немного невнимательны. Наступили на ещё одну неплохую заготовку и уничтожили её. Теперь ещё и обувь новую покупать придётся.

Вся серьёзность моментально слетела с Виктора, и он посмотрел себе под ноги. Из-под подошвы правого ботинка выбивался чёрный дымок.

Артефакторика — довольно опасное ремесло. По неосторожности можно пострадать очень сильно. Хорошо, что это учебная лаборатория и образцы здесь совсем слабые. Будь заготовка немного сильнее и ожога точно не избежать. Вполне можно и ноги лишиться.

После этого инцидента брат стал предельно осторожным и держался рядом со мной. Это была лишь первая лаборатория. До встречи с Панкратовым я собираюсь обойти их всё. Возможно, удастся найти что-нибудь стоящее. Что позволит добиться благосклонности главного хранителя Смоленских охотничьих угодий.

Всего в левом крыле было шесть учебных лаборатории. Три на первом этаже и три на третьем. Второй этаж отводился под учебные классы. Теория в артефакторике важна не меньше практики, а порой от неё зависит гораздо больше.

Верно высчитать и подогнать сопряжения стихий в сложных артефактах обеспечивает девяносто процентов успеха. Ещё десять отводится на подбор материала, формы и мастерство самого артефактора.

Поэтому непосредственно в лаборатории артефакторы проводят не так много времени, как все думают. Основная часть работы проходит за рабочим столом, в окружении измерительных приборов, разнообразных инструментов, бумаг и пишущих принадлежностей. А ещё обложенные толстыми справочниками, заметками и так далее.

Это, когда артефакт уже создан и разработаны все этапы его производства, остаётся только следовать заранее и разработанным алгоритмам, можно смело передавать производство другим артефакторам, а самому заниматься новыми разработками.

Благо, что у меня таких разработок уже более чем достаточно, чтобы переплюнул любого артефактора в империи. Только осталось дорасти до них. Обзавестись необходимым уровнем силы и подготовить рабочее место. То, что я вижу в учебных лабораториях, совершенно не подходит для работы с действительно сложными артефактами. Хотя и на этом оборудовании можно организовать производство артефактов, которые станут разлетаться словно горячие пирожки на базаре в людный день.

Таких артефактов в учебных лабораториях не было и быть не могло. Но и совсем без находок мы не остались. Несколько практически завершённых боевых артефактов, нашлись в пятой лаборатории. Судя по всему, здесь шли занятия до последнего. На столах лежали открытые справочники, покрытые толстым слоем пыли. Здесь же оказалось больше всего заготовок и четыре практически завершённых артефакта.

Виктору я сказал пройтись по всем столам и собрать книги с тетрадками. Специализированная учебная литература была огромной редкостью. Не существовало каких-то общих учебных материалов. Каждый род ремесленников создавал свои и обучал посторонних только под строжайшими запретами.

Вяземские здесь не были исключением. Ни один ученик Вяземских не имел права передавать свои знания в артефакторике третьим лицам. Подобное каралось смертью. И никто не станет обвинять ремесленника, убившего своего слишком болтливого ученика.

Можно сказать, что монополия на знания была согласована на самом высоком уровне. Император всегда с пониманием относился к беспокойству ремесленников и поддерживал их. Всё же