Витязь. Змееныш - Константин Георгиевич Калбанов

вопрос. Ведь, по сути, я попёрся без подготовки, вперёд, бегом, скачками. Мне неизвестны местность, характер охраны дома боярина, план самого здания и подворья, место проживания прислуги. Вообще ни-че-го.

Вот какого хрена⁈

Хм. Вообще-то, себе-то врать не стоит. Знаю я какого. Всё дело в Ольге. Видит глаз, да зуб неймёт. Понятно, что я могу настоять на близости, и она не сможет игнорировать моё желание, прекрасно понимая, что буду поддержан её родителями. В конце концов, никаких медицинских противопоказаний к этому нет. Но тогда нарушится наметившийся в наших отношениях позитив. Вот и сорвался с места, едва получив сведения от Беляева. Теперь, словно идиот, кружу вокруг особняка, даже не представляя, как к нему подступиться. Не штурмовать же, в самом-то деле.

Вообще-то, атаковать дом хозяина города, боярина Квашина, вассала князя Каменецкого — глупость несусветная. Причём не нынешнего главы рода, а патриарха. Тот освободил от вассальной присяги практически всех бояр и дворян, которые перешли под руку его сына. Лишь немногие из них остались с Андреем Ивановичем, а это люди, в особенности преданные ему.

И вот это-то меня и настораживало. Коль скоро была замешана одна из служанок в усадьбе такого человека, то дело крайне серьёзное. И уж тем паче в свете известных мне фактов. А они пахнут дурно. Очень дурно.

Ладно, понаблюдаю денёк, прикину, что к чему, а там видно будет. Предупредить бы Ольгу, и карта у меня её имеется. Но тут есть нюанс, вызываемый не знает, кто именно находится на другой стороне. А у нас сегодня вроде как первая брачная ночь, и она по определению не может ответить на призыв. Хотя-а-а карты ведь розданы немногим, и все, у кого те имеются, знают о её свадьбе, а значит, и связываться с ней не будут.

— Кто меня вызывает? — ожило изображение Ольги.

Она сидела в ночной рубашке на постели, откинувшись на высокую резную спинку. Прикрыта одеялом, так что выглядело всё вполне прилично. Ну и случись кто другой, то увидел бы рядом с ней вторую подушку, изрядно измятую. Колотила она по ней, что ли? Или топталась? А может, всё куда проще, и она просто повалялась по всей кровати, чтобы смять бельё? Не важно.

— Это я, Никита.

— Соизволил вспомнить о жене? — с ехидцей спросила она.

— Я и не забывал. Но дело и впрямь очень важное. Хорошо бы, если все будут пребывать в уверенности, что ночь я провёл с тобой и ушёл лишь на рассвете.

— С ума сошёл? Немедленно возвращайся. Как ты себе представляешь, чтобы молодая жена поутру встречала родителей в одиночестве?

— Ты ещё про простыню, выставленную на всеобщее обозрение, вспомни.

— Это было грубо, — с явной обидой произнесла она.

— Прости. Но у нас особый случай, и об этом знают все. А мне действительно край как нужно сделать то, что наметил. Нам нужно, — с нажимом дополнил я.

— Где ты? — а вот теперь тон требовательный

— Сейчас это не важно, — не хватало только потакать ей.

— Мне казалось, у нас соглашение. Или твоя отлучка меня не касается?

— Касается. И я обязательно тебе всё расскажу. Но чуть позже, — не смог я обмануть её.

Одно дело недоговаривать, и совсем другое — врать. Ведь рано или поздно, но нам предстоит этот разговор, который и без того обещает быть непростым. Так к чему усугублять на ровном месте. Хотя-а-а… Сдаётся мне, что хуже уже не будет.

— Хорошо. Тогда удачи тебе, — пожелала она и разорвала связь.

Угу. Удача мне потребуется. Оно бы отмотать назад, подойти к делу обстоятельно, без спешки. Но, признаться, так припекает, что вряд ли утерплю. А потому нужно думать не над тем, почему у меня ничего не получится, а над тем, как добиться положительного результата.

Итак, ломиться в усадьбу ночью глупость несусветная. Остаётся подкараулить служанку в течение следующего дня и внаглую выкрасть её. Сил для внезапного нападения и отхода у меня более чем достаточно даже с учётом того, что это приграничный городок с толпами авантюристов разного пошиба, сильной стражей и высокой возможностью столкновения с витязями.

Однако мне не помешает иметь готовый маршрут отхода. Причём не на портальную площадь, а куда-то в открытое поле, чтобы мне в результате всё же не подпалили пятки. Мест же за стенами городов и сёл, доступных мне из Михайлова, попросту нет. «Портальный усилитель» работает только с картами, на написание одной у меня уйдёт минимум девять часов. А их нужно две, чтобы переправить пленницу и себя любимого.

М-да. А прикольная у меня выдалась брачная ночка. Кому расскажи, так обхохочутся.

Глава 12

Похищение

Приняв решение, я поспешил на портальную площадку Михайлова. Карту покупать не стал, а просто извлёк свой блокнот, взглянул на изображение площадки в Туле, восстановил в памяти детали и потянулся к ней. Отклик ощутил практически сразу. Чем чаще строю порталы, тем проще и быстрее у меня получается. А вообще, конечно, хорошо быть изографом, удобно и снимает множество вопросов.

Задерживаться не стал и тут же поспешил к городской стене. Через ворота ночью никто меня не выпустит, ещё и скрутят, чтобы передать в боярский приказ для разбирательства, которое раньше утра не начнётся.

Как и ожидалось, выбрался я из города без особых сложностей. Стража больше посматривала наружу, чем внутрь. И на лестницах никакой охраны. Начни ставить у каждого выхода караульных, так и людей не напасёшься, а им ещё и жалованье платить нужно.

Охранные артефакты если и используют, то только на воротах. Да и то вряд ли. Они ведь мало что дорогие, так ещё и ману расходуют как не в себя. Даже усадьбы родовитой знати не перекрываются сплошным барьером, что уж говорить о стенах. Здесь всё больше по старинке выставляют караульных.

Активировал «Лёгкую поступь», закачав в неё ману под завязку. Теперь меня если кто и услышит, то только столь же сильный одарённый, да и то с использованием «Острого слуха». Тихонько поднялся по лестнице, выждал, когда охранник отдалится на достаточное расстояние, после чего скользнул к зубцам и выбрался между ними наружу.

Можно и спрыгнуть, но ров заполнен водой. И тихо не получится. «Планированием» я всё ещё не владею. Маны-то у меня уже достаточно, но самостоятельно подступиться всё как-то некогда, а в универе его изучают только в конце третьего курса, когда не только