Ненормальный практик 2 - Отшельник Извращённый

— Дела говоришь. Это хорошо. Сегодня у тебя их прибавится. — усмехнулся незнакомец и перешёл к сути. — Мне нужен человек, который донесёт послание Ковалеву. Прямо на декабрьском балу.

Кривой удивленно приподнял брови, в глазах явный интерес:

— Что за послание, босс?

Незнакомец, не отвечая, извлёк из внутреннего кармана куртки золотой перстень. Затем подбросил в воздух и поймал обратно в ладонь, позволяя всем разглядеть фамильный герб Ковалёвых.

Повисла тишина. Все взгляды прикипели к сияющему золоту. Такие перстни носили только наследники-аристократы. Каждый из присутствующих мгновенно понял ценность данного предмета.

— Неуж-то это… — завороженно прошептал Кривой, но незнакомец оборвал его:

— Всё верно, — и ловко перебрал перстень между пальцами. — Колечко нашего отпрыска, которого мы тряхнём на хорошие бабки. За эту вещицу мальчуган выложит всё, что у него есть, ещё и у папы попросит.

— Босс, как вам удалось? — искренне спросил бандит.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — хмыкнул незнакомец и убрал кольцо в карман. — Теперь запоминай. Твой человек передаст это послание Ковалёву. — он протянул конверт. — Тут же адрес. Всё должно произойти так, чтобы после не было никаких концов, приводящих к нам. Ты же понимаешь — мне, как и вам, нужны только деньги, но не война с Ковалёвыми?

Кривой кивнул:

— Резонно. Есть у меня такой человек, — и почесал подбородок. — Что-то ещё, босс?

— Естественно, — незнакомец ухмыльнулся. — Подготовь группу сильнейших ребят. Ты лично будешь присутствовать при обмене. Ведь мне хочется по-настоящему доверять тебе, Кривой. Это лишь первое дело. Нас ждут очень большие дела. Если не подведёшь меня, конечно.

Тот сглотнул. Во взгляде что-то изменилось.

— Будь готов к делу, — незнакомец поднялся и обвёл бандитов взглядом, указав при этом пальцем на каждого, точь отмечая их всех поимённо. — И вы все… Каждый из вас. Все вы станете богатыми под моим руководством. Запомните этот вечер. Я ещё сделаю из вас людей.

Он рассмеялся — заразительно, как-то по-особенному, чем вызвал у присутствующих странное чувство. Страх и при этом улыбки.

— Бывайте, — и он вышел из таверны.

Дверь хлопнула, и в зале повисла тишина. Никто не произносил ни слова, пока Кривой не повернулся к их настоящему боссу — Фёдору.

— Что делать будем, хозяин?

Костыль задумчиво потёр щетину. Незнакомец умудрился украсть столь ценный перстень? Да кто же он такой? И как это провернул?

— Пока играем в его игру, — произнёс он наконец. — Такой куш упускать нельзя. Если этот человек принесёт нам деньги… Много денег… Грех этим не попользоваться.

* * *

В просторной гостиной, отделанной тёмными породами дерева, потрескивал камин. Воронцов, сложив ногу на ногу, сидел за шахматным столиком, задумчиво передвигая фигуры. Длинные пальцы с тяжёлым перстнем задерживались на каждой фигуре. Он будто вёл с ними безмолвный диалог.

Его ближайший помощник — Дмитрий Александрович Скворцов перебирал у книжного шкафа фолианты. Он служил Воронцову верой и правдой уже пятнадцать лет, и за это время научился распознавать мельчайшие изменения в настроении господина. И сейчас они говорили ему, что архимагистр чем-то озадачен.

— И что вы нашли в этом мальчишке, господин? — спросил Скворцов, нарушив порядком затянувшееся молчание.

Воронцов задумчиво передвинул белую пешку:

— По-моему, он забавный.

Заместитель нахмурился:

— И всего-то?

— Ты не видел его выступления на арене, — Воронцов поднял взгляд от доски. — Его подход интересен. Нет. Гениален. Зрители назвали его «Ненормальный Практик», представляешь? — он протянул ноги на подставку и взял стакан с компотом. — Такое уникальное применение базовых техник… Даже я нашёл в этом вдохновение и продвинулся в культивации на ступень…

Скворцов вскинул брови. На невозмутимом лице проступило искреннее изумление.

— Поздравляю, господин!

Он знал, что в последние годы Воронцов застрял на месте безо всяких сдвигов. Даже небольшой прогресс на его уровне считался невероятным достижением! Многие практики седьмого ранга десятилетиями не могли сдвинуться с мёртвой точки, несмотря на все усилия!

— Но и это не всё, — продолжил Воронцов, перемещая ещё одну фигуру на доске. — Скажи, Дмитрий, что тебе известно о битве за Северный бастион в 1903-м?

Скворцов нахмурился в попытке вспомнить детали исторического события.

— Было кровопролитное сражение, насколько я знаю. Говорят, никто не пережил ту кровавую жатву против немцев и французов. С той битвы бастион под управлением князя фон Штайнбаха, как и бывшее Северное княжество.

Воронцов кивнул.

— Всё так. А ты в курсе, кто прежде управлял Северными землями?

— Конечно, — Скворцов ответил без запинки. — Николай Александрович Северов. Один из сильнейших практиков своего поколения. Его называли несокрушимым Князем Севера. Увы, он погиб в том сражении, как и его род. Хотя всех подробностей я не знаю.

— А я слышал, что кое-кто всё-таки выбрался из того ада, — произнёс Воронцов, глядя на чёрного короля на шахматной доске.

Зам вопросительно посмотрел на него, не понимая, куда ведёт разговор.

— Его жена с грудным ребёнком, — пояснил архимагистр. — Мальчик, который мог быть их внуком.

— На что вы намекаете, господин? — Скворцов перешёл на шёпот, будто они обсуждали государственную тайну.

Воронцов поднял взгляд — глубокий, пронзительный, точь читающий мысли собеседника.

— Пока это просто догадки, но лицо юного Волкова напоминает мне лицо покойного Николая Северова. Что если те слухи правдивы, и он — выжившее дитя Севера?

Скворцов нахмурился. Даже растерялся.

— В таком случае Император был бы в курсе, — возразил он. — Да и логично ли было селиться в Петербурге, лишь сменив фамилию? Уверен, жена столь дальновидного князя не поступила бы так опрометчиво.

На лице архимагистра появилась улыбка. Он взял белого короля, задумчиво покрутил:

— Иногда, чтобы что-то хорошо спрятать, нужно положить это на самом видном месте…

* * *

Спортивный зал особняка Корнелии напоминал скорее пыточную, чем место для тренировок. Стены увешаны всевозможным холодным оружием — от изящных рапир до громоздких секир. Вдоль выстроились деревянные манекены, при чём изрезанные и исколотые до неузнаваемости. На некоторых даже были вырезаны лица — разные, но все с выражением ужаса.

В центре, на сооружённом постаменте, был установлен огромный двуручный меч, лезвием вверх. Сама Корнелия сейчас стояла на этом узком лезвии, балансируя на одной ноге, как экзотическая птица. Глаза плотно завязаны бардовой шёлковой лентой. Ни дрожи. Ни вздоха. Она пребывала в этом невероятном положении, как статуя.

Сиреневая