Призрачный отель II. Куклы Маэстро - Василий Анатольевич Криптонов

— Я никогда прежде не чувствовала себя такой нужной.

Такси остановилось. Мы вышли каждый из своей двери, Я вошёл вместе с Евой в подъезд, поднялся на этаж. Убедился, что у двери квартиры Еву не поджидает Никита с топором наперевес.

Обернувшись на пороге, Ева попросила:

— Не забудь мне позвонить, когда закончите с маньяком. Я не собираюсь всю жизнь сидеть дома! На концерте, между прочим, с очень интересным парнем познакомилась! — и решительно заскрежетала ключом в двери.

* * *

— Тебя старуха спрашивала, — доложил мне зевающий охранник, когда я вошёл в отель. — Велела, как появишься — сразу к ней.

Я кивнул. Мстислава держала в страхе божием весь персонал. На мой осторожный вопрос, как это вообще так, она ведь здесь, по сути, никто, всё тот же словоохотливый охранник важно ответил, что так оно всегда было. Не нашего, мол, ума дело. Мы вопросов не задаём, и ты не задавай, здоровее будешь. Мало ли, кому старуха родственницей приходится. Я, как мог, изобразил лицом глубокое понимание.

Войдя в кафетерий, объявил:

— Это всё я один! Планы ни с кем не обсуждал.

— Ну да, ну да, — покивала Мстислава, — я и вижу. А шкатулка тебе в руки с неба упала, не иначе.

Шкатулку, принадлежащую Вану, я держал подмышкой.

— Шкатулка у меня ещё с того раза осталась!

— Угу. Я так и поняла… Ладно, победителей не судят. Рассказывай.

Мстислава принялась набивать трубку. Я принялся рассказывать.

— Кореянка, говоришь… — Мстислава затянулась трубкой и впала в задумчивость, выпуская дымные кольца. — Интере-есно…

— Ага, мне тоже. Больше всего — почему вознесла Дашу она, а бусина появилась ещё и у меня? Что случилось-то, я понял. Минджи — та самая видящая, которая была нужна именно Даше, мы с Денисом об этом говорили. А вот бусина почему раздвоилась?

Мстислава улыбнулась.

— Да тут как раз всё ясно. Вознесла душу кореянка, а подвёл её к вознесению ты. Кабы не бился так над ней, не переживал, ту девчонку не уговорил бы в своё тело призрака пустить — ничего бы не было. А клиенты наши, коль уж благодарят, так от всего сердца. Тот, кто благодарности не ведает, кто считает, что все кругом ему и так должны, к нам в отель не попадет.

— Так я же не ради бусины это всё!

— Оно понятно, что не ради неё. В ком корысть говорит, видящими не становятся. А ты, напротив, заслуг своих не замечаешь. Девчонка-то, которую провожал — пообещала, говоришь, дома сидеть?

— Ага.

— Во-от! Три дня назад наплевала на всё, что ты ей говорил, да на танцульки рванула. А теперь твои слова для неё важны стали. Теперь и у самой внутри перевернулось что-то… Мы не только с душами работаем, Тимур. — Мстислава выпустила клуб дыма. — С живыми людьми тоже. Ты сегодня, может, ту, что могла бы пустышкой стать, в правильную сторону повернул. Жизнь-то у неё впереди длинная. А что будет в конце той жизни, неизвестно. Может, просветлённой станет, и наша помощь вовсе не понадобится. Потому — неизвестно ещё, какая работа важнее. Так-то.

— Ева — не пустышка, — поправил я. Машинально, думал сейчас о другом. Слишком много новой информации свалилось.

Мстислава ухмыльнулась.

— Да ну? Это ж откуда ты узнал?

— Видел. — Это я тоже сказал машинально. Сначала ответил, потом вспомнил.

Мстислава развеселилась окончательно.

— Это ж где такое показывают? А ну, дай-ка, я тоже погляжу!

— Да пожалуйста. Смотрите на здоровье.

Я вытащил из кармана смарт. Мстислава поджала губы — терпеть не могла «бесовские бирюльки». Я нашел страничку Евы. Увидел, что там уже появились фотки с концерта. Ну, кто бы сомневался… Нашёл фотографию, где лицо почётче, и показал Мстиславе.

— Вот, видите? У неё глаза светятся. И это не сегодня так стало, я сюда в первый раз три дня назад заглянул. У пустышек глаза не светятся. Не важно, жив человек или призрак. Хотите, Лизу покажу?

— Ты чего несёшь? — удивленно проговорила Мстислава. — Глаза как глаза. Ничего не светится… Ты выпил, что ли? Вроде не пахнет. — Она пододвинулась ко мне и принюхалась.

— Не пил. Наркотой обширялся, — обиделся я. — В клубе предложили… Вы посмотрите получше, блин! Понимаю, что электронику терпеть не можете, но тут вопрос уже принципиальный. Вот, на Лизу посмотрите. — Я переключился на страничку Лизы. — У неё вообще глаза горят!

Мстислава посмотрела и покачала головой:

— Ничего не вижу.

Конечно, стебаться Мстислава умела не хуже меня, но сейчас был явно не тот случай. Старуха выглядела обескураженной. Как будто и хотела мне поверить, но собственному зрению всё же доверяла больше.

— Сумасшедший дом, блин. — Я подошёл к прилавку, где стоял стационарный телефон. Набрал номер Дениса. — Привет. Занят?

Денис отозвался в том духе, что занятия в это время суток предпочитает определенного, исключительно приятного свойства, и если бы был сейчас занят, фиг бы к телефону подошёл.

— Угу. Я так и подумал. Можешь в кафетерий спуститься? У нас тут принципиальный спорный момент.

Денис, в халате и тапочках, появился через две минуты.

— Что стряслось? Наполеон на подходе? Предлагаю избежать прошлых ошибок! Действуем на упреждение. Не позволим французам возвести понтонные мосты через Днепр!

— Балабол, — вздохнула Мстислава. — Глянь-ка сюда.

Денис глянул. Этак опустил взгляд, слегка коснувшись им экрана.

— Ну, что сказать? Весьма и весьма! Художник — то есть, фотограф, — мастер своего дела, однако что есть цель искусства? Между «передать как есть» и «безбожно польстить» существует пропасть вариаций. Мне кажется, в данном случае творец подошёл опасно близко к черте…

— Глаза, — перебил я. — В глазах её что-то видишь?

Наклонившись, Денис пристально всмотрелся в евины глаза и вынес вердикт:

— Нерастраченный юношеский пыл! Обещание любви, страсть южной но…

— А света совсем-совсем не видишь?

— Какая Света? Что ты можешь вообще знать о Свете? Света здесь совершенно ни при чём! — почему-то засмущался и отодвинулся Денис.

— Да вы издеваетесь, что ли?

Я повернул телефон к себе лицом, к Денису задом. Глаза Евы на экране отчётливо светились.

— Может, мне к врачу сходить, зрение проверить? Или сразу голову…

— А ты это свечение призрачным зрением видишь или человеческим тоже? — заинтересовалась