Призрачный отель II. Куклы Маэстро - Василий Анатольевич Криптонов

Теперь в огромном холле отеля остались только мы двое — я и призрак, сидящий в кресле напротив меня.

— Привет. Меня зовут Тимур, я сотрудник этого отеля. Поздравляю: ты прибыл туда, куда нужно, скитаться больше не будешь. Я провожу тебя в номер. Там отдохнёшь, придёшь в себя, всякое такое. Только сначала надо зарегистрироваться. Вот, держи.

Я положил на стол перед парнем гроссбух в кожаном переплёте. Он только что материализовался на кресле, стоящем рядом со мной.

Гроссбух, как и в прошлый раз, раскрылся примерно на середине. Между страницами была заложена ручка — обычная, современная, с логотипом отеля. Парень взял ручку. Она не изменилась — как это было, когда её взял Афанасий. Ну, логично. Этот-то клиент — мой современник.

— Фамилия, имя, год рождения, — подсказал я.

«Королев Михаил», — написал призрак.

Почерк — как у не самого старательного третьеклассника. Обычное дело, он сейчас у всех такой. В современных реалиях каллиграфия уверенно смещается к атавизму.

Год рождения совпадал с моим. Болезнь, наверное, или несчастный случай. Всякое бывает.

— Спасибо. — Я забрал гроссбух. — Идём.

Поднялся, призрак тоже послушно встал. И только в лифте произнёс первые слова.

— Что я здесь делаю?

Не знаю почему, но меня от этого вопроса мороз продрал. Не закинул ли Ким по ошибке пустышку?.. Вообще, Мстислава говорила, что быть такого не может. Что обходчики тем неуловимо и отличаются от нас, проводников, что способны в толпе пустышек с одного взгляда выловить неподготовленную душу.

Такая способность имелась и у Дениса, который начинал в обходчиках. Сохранилась и по сей день.

Конечно, мой опыт пока ещё был мизерным и вовсе едва ли не иллюзорным, но мне казалось, что неподготовленные души не должны задаваться подобными вопросами.

— Вы просто заселяетесь в номер отеля, — сказал я как можно дружелюбнее.

— Смешно.

— На самом деле, не очень. Впрочем, чувство юмора — штука резко индивидуальная. У меня, например, знакомый был — так тот от боли хохотать начинал. В боксе карьера не задалась, хотя здоровый был. Спарринговаться с ним никто не хотел — боялись. А особенно весело было, когда ночью на него какие-то наркоманы кинулись, и один ножичком ткнул. Там несильно, он, собственно, из скорой той же ночью в общагу вернулся. Но сама сцена: тыкаешь парня ножом, а он поворачивается и с хохотом — на тебя. В общем, думаю, после того случая ребята в глухую завязку ушли. У него на пятом курсе приступ аппендицита был, так мы ему советовали попросить, чтоб без наркоза резали. Хирургу воспоминаний — на всю оставшуюся жизнь бы хватило.

Стратегия забалтывания себя не оправдала совершенно. Клиент дождался, пока я заткнусь, и тем же мрачным тоном сказал:

— Я всю жизнь мучился одним простым вопросом: зачем я здесь? Какой смысл? Какой смысл вообще в человечестве? Или же всё это — лишь случайное развитие жизни до разумных форм? Может быть, разум — это всего лишь побочный эффект, болезнь, передающаяся половым путём? А все религии — что это? Сказки, придуманные в утешение людям? Теперь я вижу, что — нет. Я вижу, что жизнь после смерти существует. Существует душа. Значит, во всём этом, очевидно, есть какой-то смысл. Так когда, если не сейчас, мне требовать ответа? Что я здесь делаю? Зачем всё это было? Какой смысл?

Нежно пиликнув, двери лифта открылись.

— Это сложный философский вопрос. Сюда, пожалуйста.

Мы вышли в коридор.

— Не надо мне сейчас говорить про сложность и философию. Этого дерьма хватало и при жизни. Кончено! Я уже здесь. Я прошёл сквозь смерть. И теперь я хочу, я готов принять ответы, постигнуть правду, какой бы страшной и нечеловеческой она ни была! В чём смысл жизни⁈

— Если бы вы были готовы принять правду, — сказал я, открыв нужную дверь, — вы бы здесь не оказались. Ушли бы прямиком наверх.

— Наверх? Есть какой-то верх⁈

Казалось, эта мысль его разозлила.

— Есть. — Я стоял, как зависший швейцар, и держал дверь открытой. — Все души отсюда уходят наверх, в Свет.

— Враньё. Я видел сотни душ на улицах.

— Это не души, это пустышки. Что-то вроде постепенно истаивающих воспоминаний. Вы не такой.

— А вы кто — ангелы?

Я аж икнул от неожиданности. Хотя если подумать, то что ещё могло прийти в голову человеку, которого после смерти встречают какие-то странные люди, для которых всё происходящее вроде как само собой разумеется.

— Нет, мы просто тут работаем, — честно сказал я.

— На кого?

— На идею, блин!

Запас вежливости у меня иссяк категорически. Я всё-таки не кореец из сериала и не японец из анимешки, у которого с рождения прошивка — кланяться и повторять «аригато, клиент-сан». Я — русский человек, в моих венах кипит небо славян, мои предки свергали царя, громили фашистов и покупали акции МММ. Мы — мирные люди, но наш бронепоезд… И далее по тексту.

— Слушай, друг, — сбавил я немного тон. Понял, что хватил немного через край — чай, не в казарме духа кошмарю. — Давай-ка ты зайдёшь в номер, примешь душ, переоденешься и отдохнёшь. А потом к тебе кто-нибудь придёт и ответит на все твои вопросы. Ну или, по крайней мере, попытается.

Михаила Королёва, однако, моя вспышка не смутила.

— Что заставляет вас выполнять эту работу? — настаивал он, игнорируя открытую дверь. — Перед кем вы отчитываетесь?

Глава 15

— Лично я отчитываюсь перед Мстиславой Мстиславовной, — сообщил я гостю, мысленно добавив: «Хоть это и не твоё дело».

— Она — ангел? — тут же огорошил меня он.

— Не думаю, что за последние лет семьсот её так кто-то называл, но человек хороший. На ангела у нас больше Изольда походит, но она тоже отчитывается перед Мстиславой.

— Перед кем отчитывается Мстислава?

— В душе не… Кгхм. Никогда не задавался этим вопросом.

Клиент вздохнул.

— Что ж. В это я, пожалуй, готов поверить. Если при жизни меня окружали люди, которым было плевать на самые важные вопросы, то почему после смерти что-то должно измениться? Делай, что должно, там, куда тебя поставили, и не задумывайся. Благодарю. Я подожду кого-нибудь компетентного, вы правы.

Он зашёл в номер. Я закрыл дверь. С минуту постоял перед ней, обтекая.

Это что,