Оракул с Уолл-стрит 5 - Алим Онербекович Тыналин

с позолоченными деталями. Швейцар в темно-синей ливрее с золотыми пуговицами проверил мои документы и махнул рукой шоферу, указывая направление к главному входу.

Трехэтажное здание из красного кирпича и белого камня возвышалось среди вековых дубов. Широкая лестница вела к портику с колоннами в греческом стиле. В окнах первого этажа мерцал теплый свет, а из высоких труб поднимался дым, видимо, в камине горел огонь.

— Пойдем со мной, Патрик, — сказал я, выходя из машины. — Мартинс, если через два часа мы не вернемся, вызывай полицию.

— А если полиция окажется с ними заодно? — мрачно поинтересовался О’Мэлли.

— Тогда, Мартинс, вызывай федералов. А еще лучше — журналистов.

Дворецкий встретил меня в просторном холле, украшенном картинами старых мастеров в позолоченных рамах. Хрустальная люстра размером с карету отбрасывала радужные блики на мраморный пол, выложенный черно-белым шахматным узором.

— Мистер Стерлинг? Господа ожидают вас в Зеленой библиотеке. Позвольте проводить.

Мы прошли по коридору, стены которого украшали портреты предыдущих поколений семьи Астор. Суровые мужчины в темных сюртуках и дамы в кринолинах смотрели с холстов, словно оценивая каждого входящего в их родовое гнездо.

Дворецкий остановился у двери из темного дуба, украшенной резными медальонами, и деликатно постучал.

— Войдите, — послышался знакомый голос Шварца.

Зеленая библиотека оправдывала название: стены были обиты зеленым шелком, а книжные шкафы, тянущиеся до самого потолка, были заполнены томами в переплетах изумрудных оттенков. Камин из белого мрамора занимал центральную стену, в нем потрескивали дубовые поленья, наполняя воздух ароматом дыма и живицы.

Александр Шварц сидел в глубоком кресле справа от камина, его седые виски серебрились в свете пламени. На коленях лежала открытая папка с документами. Генри Форбс сидел за столом, силуэт его худощавой фигуры четко выделялся на фоне стены. О’Мэлли остался в коридоре, готовый к действию.

— Мистер Стерлинг, — Шварц поднялся, протягивая руку. — Благодарим, что нашли время для этой встречи.

— Ваше приглашение было весьма настойчивым, — ответил я, пожимая его прохладную ладонь.

Форбс обернулся, на его лице играла едва заметная улыбка.

— Надеюсь, дорога не утомила? Лонг-Айленд прекрасен осенним вечером.

— Вполне терпимо, — сухо ответил я. — Полагаю, мы собрались не для обсуждения красот природы.

— Разумеется, — Шварц указал на кресло напротив своего. — Присаживайтесь. У нас действительно есть серьезный разговор.

Я опустился в кожаное кресло, ощущая, как меня окутывает атмосфера старых денег и скрытой власти. На столике между креслами стоял хрустальный графин с янтарным коньяком и два бокала тонкого стекла.

— Коньяк? — предложил Шварц. — Хеннесси, урожай девяностого года.

— Благодарю, но предпочитаю сохранять ясность ума, — я положил руки на подлокотники кресла, сохраняя непринужденную позу.

Шварц налил себе небольшую порцию коньяка, покрутил бокал в руках, наслаждаясь ароматом.

— Прямо скажем, мистер Стерлинг, вы произвели на нас впечатление. С момента нашей последней встречи ваши достижения стали еще более внушительными.

Форбс подошел к камину, оперся рукой о каминную полку из черного мрамора.

— Поглощение металлургических активов в Пенсильвании, ваша работа с инвестиционными фондами европейских банков, даже сотрудничество с… назовем их нетрадиционными деловыми кругами. Впечатляющий размах деятельности.

Я почувствовал, как внутри все напряглось. Они знали о моих операциях с Синдикатом.

— Надеюсь, вы не считаете что-либо из этого предосудительным, — спокойно ответил я.

— Наоборот, — Шварц отпил коньяк, смакуя каждую каплю. — Мы восхищаемся вашей гибкостью в выборе деловых партнеров. Это именно то качество, которое нам требуется.

Он поставил бокал и открыл папку на коленях. Достал несколько фотографий и разложил их на столике между нами.

Первая фотография запечатлела меня выходящим из офиса «Atlas Trading», подставной компании Мэддена. Вторая — мою встречу с Альфредом Бернье у швейцарского банка. Третья — разговор с Кляйном в ресторане «Винченцо».

— Как видите, мы внимательно следим за карьерой талантливых молодых людей, — произнес Шварц с отеческой снисходительностью.

— Весьма лестно, — сухо заметил я, не позволяя раздражению проступить в голосе. — Хотя некоторые сочли бы это вторжением в частную жизнь.

Форбс рассмеялся, короткий лающий звук.

— Приватность — роскошь, которую могут позволить себе лишь люди, не играющие в большие игры. А вы, мистер Стерлинг, определенно играете в очень большие игры.

Шварц собрал фотографии и вернул их в папку.

— Но мы пригласили вас не для демонстрации наших возможностей. У нас есть предложение, которое может вас заинтересовать.

— Я слушаю.

Форбс подошел к письменному столу в углу библиотеки и принес оттуда карту Соединенных Штатов. Развернул ее на низком столике передо мной. Несколько регионов были выделены красными кружками.

— Что вы знаете о грядущих изменениях на финансовых рынках? — спросил Шварц, проводя пальцем по карте.

— Достаточно, чтобы принимать разумные меры предосторожности, — осторожно ответил я.

— Разумные меры, — повторил Форбс с иронией. — Вроде перевода активов в золото и европейские банки?

Черт. Они знали и об этом.

— Диверсификация портфеля — стандартная практика грамотного управления рисками, — невозмутимо ответил я.

Шварц наклонился вперед, его глаза в свете камина казались почти черными.

— Мистер Стерлинг, давайте говорить откровенно. Вы готовитесь к серьезной коррекции рынка. Мы это знаем, вы это знаете. Вопрос в том, насколько серьезной вы ее считаете.

Я выдержал паузу, взвешивая слова.

— Рынок перегрет. Маржинальная торговля достигла опасных масштабов. Коррекция неизбежна.

— Коррекция, — Форбс усмехнулся. — Дипломатичный термин. А если говорить точнее?

— Падение на двадцать-тридцать процентов от пиковых значений, — соврал я, занизив реальные ожидания в три раза. — Болезненно, но не катастрофично.

Шварц и Форбс переглянулись. В их взгляде мелькнуло что-то вроде удовлетворения.

— Интересная оценка, — медленно произнес Шварц. — И очень близкая к нашим расчетам.

Он поднялся, подошел к камину, где Форбс уже стоял, опираясь о каминную полку.

— Видите ли, мистер Стерлинг, небольшая коррекция рынка — это не стихийное бедствие. Это деловая возможность. Если знать точные даты и масштабы.

— Знать? — я поднял бровь. — Или планировать?

Форбс развел руками в театральном жесте.

— А есть ли разница? Умные деньги всегда знают, куда дует ветер, задолго до того, как остальные почувствуют даже легкий бриз.

Шварц вернулся к креслу, взял папку и достал еще один документ, подробную схему финансовых потоков между крупнейшими банками.

— Continental Trust координирует действия нескольких ключевых участников рынка. Банки, инвестиционные дома, даже некоторые правительственные структуры. Цель простая: обеспечить контролируемое снижение спекулятивного накала.