Джун Колдун - Михаил Антонов

он шевелится под кожей, будто нервы его — мои нервы, а жажда его — моя жажда. И я задаюсь вопросом: кто кого выбрал? Я ли вонзил его в себя, или это он нашёл меня, чтобы я кормил его?

Сколько ещё жертв потребуется, чтобы он достиг совершенства? И что будет, когда это случится?

Опасно размышлять об этом. Но ещё опаснее — остановиться.

Вон оно что… Я так и думал. Значит, жизненные соки впитывает. Очень любопытно.

Во время завтрака спросил у супруги:

— Как дела? Что Марина?

— Да вроде ничего. Вроде успокоилась. Возможно, твои объяснения её устроили.

— Было бы неплохо.

«Объяснения… Ага. Скорее, она ждёт информацию от того придурка, который хотел на меня наскочить. А не дождётся — и опять провернёт что-то похожее».

У меня осталась ещё банка мази «Железной плоти». Надо продолжать улучшать свою защиту.

После планерки Илья Николаевич попросил меня задержаться. Когда все вышли из кабинета, он подвёл меня к соседнему месту и начал разговор:

— Николай, тут вот какое дело. У одного моего товарища диагностировали рак лёгкого, 4-я стадия с метастазами. И я тебя очень прошу — помоги ему.

— Илья Николаевич, ну вы же знаете, что процедура доставляет мне неприятности. Мне тяжело.

— Да, я видел. Но смотри, ты же сейчас хорошо выглядишь — значит, то состояние у тебя прошло без последствий.

— Ну, я не знаю… И как сохранить анонимность? Никаких квартир и публичных мест.

— Соглашайся, а про анонимность что-нибудь придумаем. Он не в курсе про тебя — не хотел его обнадёживать без твоего согласия. Хочешь опять в гараже? Нет? Так в машине — микроавтобус возьмём, скроешь лицо. И главное — мужчина он состоятельный, деньгами не обидит.

— Хорошо, но только при соблюдении анонимности.

— Спасибо, хороший ты человек. Значит, смотри: я всё подготовлю и сообщу тебе заранее, определимся со временем. Договорились?

— Договорились.

«Ну а что? Сила моя для этого и существует. И деньги мне не помешают — поэтому и согласился».

Весь текущий день думал о процессе лечения. Обязательно нужно приобрести маску (лыжную), куртку пообъёмнее — на размер или два больше моей. Хорошо, что заморачиваться с баранами не нужно: бандит удачно наполнил весь янтарь на моих браслетах.

По дороге домой заскочил в торговый центр. В «Спортмастере» купил и маску, и куртку. Не планировал их тащить в квартиру — не к чему лишние вопросы.

После ужина (буквально ещё не успел положить посуду в мойку) раздался телефонный звонок.

— Алло, Николай. Мы готовы. В какое время и где?

— Илья Николаевич, так сразу? Я не думал…

— Николай, в нашем случае каждый час на вес золота. Давай: время и место?

Назвал примерное место и время — 20:00. Илья Николаевич озвучил марку автомобиля и госномер.

Сообщив супруге о срочных делах, оделся и вышел из квартиры. В гараже переоделся, выгнал машину и выдвинулся к месту встречи.

Глава 13

13

Ждать долго не пришлось. Подъехал чёрный Mercedes-Benz Vito с номерами, на которые мне указал Илья Николаевич. Вплотную подошёл к двери в салон. Дверь отъехала, приглашая меня внутрь.

В салоне второй и третий ряд сидений были развёрнуты лицом друг к другу. Илья Николаевич сидел на втором ряду, а незнакомый пожилой мужчина — на третьем. Поняв, что это и есть пациент, я подсел к нему.

Я сел сразу на третий ряд сидений. Во-первых, чтобы быть ближе к пациенту.

— Добрый вечер, — первым поздоровался я.

— Добрый вечер, — повторили они по очереди.

Илья Николаевич, как говорится, взял на себя переговоры:

— Меня зовут Илья. Вот больной, это лекарь. Время тратить не будем. Лекарь, приступайте.

Я обратился к пациенту:

— Дайте мне вашу руку, пожалуйста.

Так как он сидел слева от меня, он протянул правую руку. Я взял его ладонь левой рукой и направил энергию из янтаря в его тело. Опираясь на свой опыт, я стал насыщать тело больного жизненной энергией. Далее управляемая мной энергия начала перемещать очаги заболевания — раковые клетки, метастазы — в желудок.

В этот раз я даже заметил, как пациент скривился, почувствовав неладное в области живота. Это подсказало мне, что я на правильном пути.

Я вызвал рвотный рефлекс у больного.

— Ведро! — отдал команду.

В этот момент Илья Николаевич вовремя подставил ведро с мусорным пакетом. Больного мощно вырвало — рвотная масса струёй направилась в ведро. Это повторилось ещё два раза.

Я симулировал потерю сознания: отпустил ладонь пациента, закатил глаза и опрокинулся на спинку сиденья. Надеюсь, это выглядело достоверно.

Всё моё внимание было сосредоточено на звуках. Вот Илья Николаевич скомандовал водителю:

— Выйди, забери ведро и максимально быстро избавься от содержимого!

Водитель вышел, открыл дверь, забрал ведро. Через некоторое время он вернулся и сел на своё место. Я посчитал, что дальше притворяться нет смысла, и нарочито медленно открыл глаза, демонстрируя, что прихожу в сознание.

Посмотрел на пациента — он спал сидя, дыхание его было ровное. Решил, что всё получилось.

— Я сделал своё дело. Могу я идти?

— С тобой всё хорошо? — поинтересовался Илья Николаевич.

— Думаю, да.

В этот момент дверь отъехала.

— Спасибо за помощь.

Я вышел из машины и направился к своему припаркованному автомобилю. Сел в машину, снял лыжную маску, закурил.

Мавр сделал своё дело, мавр может уходить.

Завёл машину и выехал с парковки.

Вечер опустился на город, как тяжёлая штора, расшитая огнями. «Хёндай Гетц», будто отполированный кусочек льда, скользил по мокрому асфальту, оставляя за собой мимолётный отблеск фар в лужах.

Зима дышала в стекло лёгкой дымкой, но печка тихо боролась с ней, наполняя салон тёплым воздухом.

Город сверкал. Огни вывесок — алые, бирюзовые, ядовито-жёлтые — стекали по стенам зданий, как жидкий неон. Рекламные экраны мерцали кадрами счастливых лиц, а фонари, выстроившись в чёткие линии, рассекали темноту, будто прожектора на взлётной полосе.

Даже снег, припорошивший крыши и тротуары, казался не белым, а переливчатым — то синим под светом витрин, то розовым от отблеска светофоров.

Пробки лишь лениво переползали с полосы на полосу, но «Гетц» ловко лавировал между ними, будто играл