Наследник пепла. Книга IV - Дмитрий Валерьевич Дубов

— А, Вересая? — уточнила мать. — Она из Молчащих.

Последние слова она сказала почти шепотом, а я удовлетворённо улыбнулся и проговорил:

— Значит, дед всё-таки принял к сведению мои слова.

Мать не поняла этой фразы, да и интересовало её в этот момент другое.

— Сынок… скажи… я одного не поняла, — проговорила она, и на её лице явственно читалось беспокойство. — Если это действительно был ты, то почему твоя душа оказалась почти ровесницей моей?

Она замялась, но продолжила:

— То есть получается, что-то с тобой случилось? Я, конечно… Я, конечно, видела некоторые изменения в твоём поведении, но, чтобы всё было так серьёзно… Я думала, это обычное взросление.

— Знаешь, мам, — я почувствовал в этот момент холод, ледяной ветер, обжигающий окоченевшее лицо и легионы демонов вдали, которых надо было уничтожить, и вспомнил свой любимый вид, когда стоял на стене и смотрел на далёкие хребты гор, за которыми, как я знал, была моя родина — Тохарская империя.

И сейчас это видение оказалось настолько реальным, что мне даже сложно было из него вырваться.

— Всё дело в том, что… — я посмотрел в глаза матери, — В это, наверное, будет сложно поверить, и мои слова будут выглядеть как бред сумасшедшего, но тебе, думаю, будет проще, потому что ты видела мою настоящую душу.

В глазах Гориславы я увидел страх, но не за себя, а за меня.

— Так вот: я прожил свою жизнь почти до сорока лет. В той жизни мы тоже получили титул и земельный надел. Это было в том же месте, приграничье около озера Горячего. И чтобы не тащить туда Аду, мы отдали её в пансионат благородных девиц. Там она и умерла внезапно, неизвестно отчего. Ты не смирилась с этим и очень сильно сдала.

Говоря это, я непрерывно гладил мать по руке.

— А потом случился прорыв возле нашей усадьбы. Сначала убили брата, а потом и отца, когда он пытался вытащить Димку из когтей демонов. Нас обвинили в предательстве из-за этого прорыва, меня сослали на каторгу. Тебя обвинили в тёмной магии, в связи с демонами и упрятали куда-то в подземелья Тайного сыска.

Мать сглотнула, а я продолжал:

— Пятнадцать лет я провёл на каторге на Стене и героически погиб, прихватив с собой три легиона демонов.

— А как же ты оказался здесь и сейчас? — удивилась мать.

— Вот это уже гораздо интереснее, — сказал я. — Когда умер, то попал в место, где была сплошная темнота и только пламя — изначальное пламя — освещало мне путь. И тогда явилась Саламандра — богиня огня, которая предложила мне пройти этот путь заново и постараться исправить те ошибки, которые были допущены в прошлой жизни.

Я вздохнул, понимая, что мать сейчас может хватить удар от моих слов, но, кажется, она уже была готова к ним. Хотя услышать такое для любой матери очень страшно.

— Думаю, она не просто пожалела меня или весь наш род. Мы ей, вероятно, для чего-то нужны. Именно поэтому меня и воскресили. Собственно, после разговора с ней я и оказался в этом теле, на своей кровати, после проведённого отцом и братом ритуала.

Мать, которая во время моего рассказа всё шире и шире раскрывала глаза от удивления, теперь уже оправилась и сама начала сопоставлять факты.

— Да, — сказала она. — Боря рассказывал, как ты после ритуала встал с кровати, пришёл к ним и начал говорить, что нам угрожает опасность. Они с твоим братом восприняли всё это как бред, помутнение сознания после самого ритуала, будто последствия темной магии. Я, конечно, догадывалась, что это может быть правдой, но одно дело — догадываться, совсем другое — видеть конкретные подтверждения. Но!..

Она подняла указательный палец к потолку, словно требуя дополнительного внимания, хотя я и так ловил каждое её слово.

— Теперь я даже не знаю, как относиться к своим собственным видениям. Считать ли их правдой или нет? Это же не мои мысли и планы. Но я на всякий случай зарисовала всё, что запомнила и решила, что ты должен это знать.

— Что именно? — уточнил я, вспомнив папку на своём столе.

— Что я видела? — переспросила мать, скорее настраиваясь на свой рассказ. — Не могу сказать определённо. Сначала я решила, что это видение тех времён, когда пала империя тохаров. Но с другой стороны — почему именно я должна была это увидеть? — она усмехнулась. — Но потом, по разным деталям, я поняла: нет, это не то. Я вижу что-то совсем другое.

Взгляд Гориславы блуждал в глубинах памяти.

— В своём видении мне предстали крылатые и рогатые демоны, которые воевали, как и мы, против тех самых демонов, с которыми воюем и мы. И не только. Ещё они воевали между собой. Мне пришло понимание, что одни из них — высшие, разумные демоны, а другие — немногим сообразительнее животных. Но животных агрессивных и очень кровожадных.

Она говорила, а я представлял легионы демонов, волнующихся, словно море.

— На равнине, окружённой полукругом гор, — продолжала тем временем мать, — стоял большой замок из коричневого и тёмно-бурого камня с башнями по углам, с бойницами, с флагами, развевающимися над шестиугольными башнями. Настоящий средневековый замок, но такое ощущение, что я видела его сейчас, — в современности. В самом центре этого замка стояла башня, которая резко отличалась от всего остального строения. Она была круглой и сложена из желтовато-белых блоков.

Горислава улыбнулась.

— Очень красивая и изысканная. А по кругу, будто барельеф или настоящее животное, обвилась саламандра. Она была выполнена то ли из золота, то ли из жидкого огня. Но она не казалась застывшей скульптурой — она действительно казалась живой. И вокруг этого самого замка — тектонические проломы… Как море, бушевали легионы демонов, занимающие пространство чуть ли не от края и до края всей этой равнины. Но в бой они почему-то не шли.

Мать закрыла глаза и схватилась рукой за лоб, словно воспоминания причиняли ей боль.

— Прости, — сказала она.

— Всё хорошо, мам, всё нормально, — я снова погладил её по руке и улыбнулся, чтобы она расслабилась и не напрягалась. Сейчас ей это было вредно. — Просто расскажи, что помнишь, и всё.

— Хорошо, — сказала