Успех неудачника: Мастер меча - Макс Романов

— Уже пора? — спросила Весеня.

— Да, нужно собираться, — он погладил ее волосы и еще раз поцеловал.

Они встали и начали спускаться вниз, стараясь не разбудить домочадцев скрипом половиц. Но кроме малышни уже никто не спал. Внизу их ждали Никита и Алевтина с Захаром.

Илья приподнял дорожную сумку, она была достаточно увесистой.

— Чего ты туда наложил? — он строго посмотрел на Никиту.

— Как чего? Кольчуги наши, — не мигая ответил парнишка, со знанием дела.

— Возьми, не выкладывай, — попросила Весеня.

Хоть их поход и не предполагал каких-то боевых действий, да и против огнестрельного оружия они не помогут, но Илья не стал их выкладывать, ради спокойствия жены.

Опоясавшись мечом, он засунул за пояс свои два пистолета. Взял в руки пищаль и направился к двери. Следом за ним пошел Никита, неся на спине арбалет.

Не хотелось брать парнишку в столь далекий поход, но Илья даже в слух не мог ему такое сказать. Это была бы целая трагедия для Никиты. Как несмываемое оскорбление. Все же он тоже был на службе и очень этим гордился.

Они все вышли на улицу и стали прощаться.

— Ты Захар теперь старший мужчина в доме. Береги всех, — Илья пожал ему руку и обнял.

Простился с Алевтиной и подошел к Весене.

— Ну, мне пора, — сказал он просто, не находя слов.

Весеня бросилась ему на шею и разрыдалась, быстро целуя в обе щеки.

— Ты только вернись домой Илюша, — причитала она.

— Я вернусь, — пообещал он жене.

Никита по-братски простился с Захаром, обнялся с Алевтиной, которая приняла его как родного сына и свистнув Чернышу отправился за лошадьми. Так начался их поход.

Отряд быстро продвигался вперед, взметая на дорогах клубы пыли и разгоняя пасущуюся скотину, если такая встречалась на пути. Им нужно было преодолевать примерно по шестьдесят верст в сутки, чтобы за пару недель добраться до приморских земель.

Лето уже подходило к концу, но все еще было очень жарко, поэтому приходилось останавливаться, поить лошадей, которым еще нужно было какое-то время остыть.

— Успеть бы обернуться до дождей, — сказал ему Ефим на одном из таких привалов.

Илья посмотрел на своего помощника, но ничего не ответил, чтобы не выказывать неосведомленность в этом вопросе.

— Нам бы где-то лошадей сменить, — сказал ему Илья, рассматривая карту.

— Ну еще верст двадцать отсюда, — сказал Ефим и указал пальцем точку на карте.

Он, наверное, был один грамотный в отряде, не считая Илью. Обязательного обучения грамоте не было, а воины считали, что грамота им в бою не поможет. Зато поев, они на каждом привале упражнялись с оружием, по одиночке или в парах.

Ради развлечения, ну и для пользы дела они обучали Никиту. Он не мог еще упражняться с тяжелым оружием, но вот с ножом и арбалетом вполне справлялся. Правда ценой обучения было мытье посуды за весь отряд. Но мальчуган готов был терпеть проявление легкой дедовщины, лишь бы его обучали военному ремеслу.

Вечером, соорудив лагерь, мужики затягивали песни у костра. Илье, привыкшему к современной музыке своего мира, песни не очень нравились, но он решил не нарушать местных традиций.

Вот так и прошли первые три дня похода, пока не начались дожди.

— Ну ты брат и накаркал ненастье, — в штуку пожурил Илья Ефима, кутаясь в плащ.

Тот пожал плечами и сказал:

— Рано еще для дождей, пройдет.

Дождь шел два дня, размывая дорогу, что препятствовало быстрому продвижению отряда. На ночлег приходилось заезжать в какое-нибудь поселение.

Илья, не хотел посещать местные забегаловки, но других вариантов не оставалось. Спать в поле, под проливным дождем, было не реально.

Ну и как часто случается в дороге они нарвались на неприятности. В крупном поселении была корчма, где они хотели переночевать. Там же гуляла уже изрядно выпившая компания воинов, человек двадцать. Грамота, которую Илья предоставил хозяину, возымела действие только на него, но не на пьяных солдат, какой-то другой дружины и города.

— Да кто вы такие? Пошли вон отсюда, — пьяно полез на рожон их главный командир, — мы здесь гуляем.

Илье ничего не оставалось, как дать тому в пьяную морду и отправить под стол спать.

За своего командира встал весь их отряд и началась обычная кабацкая драка.

В ход шли стулья и даже столы. Матерные крики сменялись криками боли и отчаяния.

Илья, уложив пятерых, достал один из пистолетов и разрядил его в потолок. Все притихли от звука выстрела.

— Прекратить драку. Вот наша грамота. Кто еще в состоянии слушать:

«…Если кто будет чинить препятствие сему отряду. Разрешается бить до смерти.