Проект «Близнец». Том 2 - Евгений Пожидаев

об анонимности и действовал даже для сына рода Гальдиных слишком нагло. В итоге Имперская Канцелярия начала проверку. И всё бы для Гальдиных закончилось лишь огромным штрафом, но имперские «ячейки» такого нарыли, что самого Петра Валерьевича два дня тому назад антимагическое крыло спецназа в аэропорту задержало.

— Ох, ну и враги у меня, даже свою часть сделки нормально выполнить не могут… — усмехаюсь я, до сих пор слабо веря в происходящее. Однако Аманда не рискнула бы так глупо меня разыгрывать. А потому вывод один: противники мои — идиоты, раз уж сами так подставились. Ладно Иван — молодой и наивный, но его отец? Неужели ума не хватило хвосты нормально за собой подчистить?.. — Так, ты остановилась на том, что Петра Валерьевича задержали. Что дальше? Имперский Суд уже прошел, как я понимаю:

— Как раз вчера вечером он завершился, и эту историю обнародовали: просто не могли уже дальше скрывать. Слишком резонансно.

— Аманда, не томи, — чуть улыбнулся я. — Какой приговор вынес верховный судья?

— Весь род ссылают на пять лет на уральские рудники, вблизи Источника.

— Опасное место? — спрашиваю я, закидываю в рот еще порцию розового филе рыбы.

— Звери-мутанты, господин, это меньшая из бед, — с умным видом уточняет Аманда, не отвлекаясь на хлопья с молоком, когда говорит. — Там добывают уникальную сталь, но она токсичная. Быстро убивает людей без дара. Маги еще могут прожить, но просто так их туда не отправят. Сами понимаете почему.

— Туда им и дорога, — совершенно беззлобно говорю я, — значит, на пять лет Гальдиных можно вычеркнуть из списка врагов?

— Или на четыре, если их помилуют раньше, — дополнила моя слуга.

— Аманда, ты же не нашла связи между арестом, всем случившимся с Гальдиными и мной?

— Нет, ничего подобного.

— Хм, значит, и Имперская Канцелярия тоже не найдет?

— Иван пытался дать показания против вас, даже сам Петр Валерьевич, но, во-первых, им никто не поверил: все знают, что их род враждует с вашим. Во-вторых, в какой-то момент на допрос попал один из их телохранителей, и Гальдины тогда совсем перестали про вас хоть что-то говорить. Как-никак они использовали его возможности во многих спорах, что после вскрытия правды настроило против этого рода довольно влиятельных людей.

— Похоже, тот самый, с четырьмя Кругами, — подмигиваю помощнице. — Как же удачно всё складывается.

— Не то слово, Алексей Федорович!

— Или не совсем, — уже ворчу я, потому что резко понимаю, что остался без тех самых материалов, которые мне должен был передать Иван Гальдин. Какой же он… бесполезный, даже с этим не справился.

В этот же день, буквально через час после завтрака, мне звонит отец и сообщает радостным голосом, что срочно хочет видеть меня в своем кабинете. К его счастью, я в тот момент лишь строжусь на личную гвардию для проформы.

— Артем, занимайтесь дальше без меня. Дела рода.

— Понимаю, господин! — громким армейским басом отвечает Федотов. — Отработаем всё, как вы и велели!

Никита встречает меня, как и всегда, в гараже. Здесь прохладно, пахнет бензином, техническими жидкостями, а еще играет приглушенный джаз. Хм, даже не ожидал, что он любитель подобной музыки.

К моему приходу он стоит возле белого «Стрижа». В одной руке у него желтая тряпка из микрофибры, в другой — зеленый спрей для чистки окон. Сам же парень охотно натирает лобовое стекло, чтобы даже без единой пылинки.

— Куда едем, Алексей Федорович?

— Родовое имение, — отвечаю ему и усаживаю на заднее кресло.

Сразу же утопаю в мягкой бархатной красной коже. Приятный массажер в спинке кресла разминает мою спину, а встроенная в кресло вентиляция угодливо освежает.

Поездка заканчивается так быстро, будто я только сел в машину и сразу оказался в нужной точке. Киваю Никите и велю:

— Подожди меня возле центральных ворот. Задерживаться не планирую.

— Разумеется, господин, — отвечает он.

Выхожу из машины. Вытягиваю зонт из дверки и стукаю острым носом о подошву ботинка, а затем вскидываю, и белый бутон над головой расцветает. Да, настроение у меня действительно приподнятое, ведь, по сути, я совершенно случайно выбил из игры Гальдиных. Разве может это не радовать?

Кстати, почему-то «Соболя» я в гараже не заметил. Неужели Дем и Никита решили с ним что-то сотворить. Надо потом будет узнать, а пока — разговор с отцом.

Я прохожу через центральные ворота, прогуливаюсь по каменной тропинке и вхожу в поместье, стряхнув зонт. Его сразу подхватывает одна из слуг, приветливо провожая меня к кабинету отца.

— Ну, проходи, Алексей, — с широкой улыбкой говорит Федор Максимович, довольно приглаживая черную бороду с серебряными седыми прожилками. — Рассказывай, как именно ты это сделал?

Ну да, как будто он может не быть в курсе подобных перемен. Так что совсем не удивляюсь вопросу главы рода.

— Если кратко, я выиграл пари, и «Соболь» Ивана стал моим. Он очень захотел его назад, вот я и поставил условие, что взамен мне нужные материалы. Кто же знал, что Иван внаглую и очень глупо купит их на «черном» рынке и тем привлечет к роду внимание Имперской Канцелярии, — рассказал я всё как есть, без капли лукавства.

— А дальше?

— Что дальше? — позволяю себе легкое удивление. — Дальше работает Имперский суд, ты же знаешь, отец.

— Так значит? — он недовольно разводит руками. — Ну ладно… Можешь быть свободен, я подумаю, чем тебя наградить.

— Спасибо, отец, — спокойно говорю, на том мы и прощаемся.

Как же хорошо, что он решает не устраивать мне допрос, но все же глава рода чем-то недоволен, впрочем… плевать.

Я поднимаюсь с кресла, выхожу через красивую резную дверь с возрастными кольцами дерева и отправляюсь обратно в усадьбу, все-таки еще есть время немного помедитировать, ведь я все еще не пробился через барьер пятого Круга.

⁂

Дверь за Алексеем закрывается, Федор Максимович усаживается на диван и через устройство связи просит подать в кабинет кальян. Нервы у него что-то шалят, хотя он прекрасно понимает, что вреда от этой восточной игрушки в разы больше, чем от одной сигареты. Вот как подсадил на нее его старый товарищ, так теперь и пристрастился к этому.

Тем не менее, благодаря кальяну, Федору Максимовичу всегда думается легче. Вот и сейчас ему предстояло обдумать непростую задачу.

Глава рода