Геном хищника. Книга пятая - Евгений Александрович Гарцевич

— Фух, значит, живой, — я выдохнул и уселся на пол рядом с решёткой.

Наклонился впритык, чтобы позвать шакрасика, и в этот момент себя проявил паразит. Сквозь решётку буквально выстрелило два щупальца. Одно просвистело перед глазами, а второе схватило меня за шею. Начало душить и накачивать «Аурой страха». Весь воздух куда-то мигом исчез, в висках застучало, а перед глазами появились красные круги. Резко стало хреново, спина онемела, а ноги пробило судорогой…

Может, и не «Аура страха», а уже «Прикосновение смерти», стыренное у Осы…

Я напрягся, чувствуя, как набухают вены на шее и висках, и единственное, на что меня хватило — это воткнуть ствол «пятёрки» между прутьев и нажать спусковой крючок.

Я всадил туда полный магазин. Мог остановиться на половине — к этому моменту щупальце уже разжалось, но не мог. Точнее не хотел. Промелькнула мысль, что и вой со скулежом тоже был скопирован. И как-то меня это совсем накрыло. Вроде всего ничего мы с мелким вместе, но мы же стая. Практически одной крови и все дела. Мы же ауф!

Глава 13

Когда в ушах перестало гудеть, я снова прислушался, пытаясь уловить хоть какие-нибудь звуки через решётку. Сначала — ничего, а потом, когда мёртвая медуза начала застывать — вообще ничего. Только шарканье за колоннами, откуда появилась Оса.

Совсем не летящей походкой, а с видом человека, который бухал несколько дней и теперь, как зомби, искал где бы похмелиться.

— А тебя мама не учила, что совать пальцы во всякую хрень не очень благоразумно? — на удивление бодро сказала Оса, развеяв мои подозрения, что она действительно всё ещё зомби.

Она посмотрела на мою руку. Точнее, на ссохшегося монстра, который уже полностью потерял прозрачность, а в некоторых местах даже пошёл трещинами. Я поднял руку повыше и, придав ей ускорения, грохнул ею об каменный пол. Громыхнуло и крякнулось, но вдребезги не развалилось. Но хотя бы появилась глубокая трещина, не дошедшая до руки всего несколько сантиметров.

Я повторил процедуру, постаравшись вложить больше силы в удар. И вторую встречу с полом, медуза не пережила. Крякнулась ещё громче и развалилась на две части. Я освободил ладонь, соскоблив с неё остатки, похожие на засохший суперклей и начал разминать пальцы. Кожа покраснела и слегка опухла, но в остальном никаких повреждений не было. Броня браслета выглядела пыльной, но в рамках стандартной процедуры: выключить — включить, будто прошёл процесс самоочистки, и всё заблестело по новой. А кожа под бронёй вообще не пострадала.

Пока я занимался членоспасательством, Оса разгребла себе уголок от гильз и уселась на пол рядом со мной. Кряхтела при этом как старая бабка.

— Как ты? — спросил я, всматриваясь в её бледное лицо.

— Бывало и хуже, — усмехнулась девушка. — Хотя вру. Полный магазин в упор в голову, пожалуй, сомнительное удовольствие. Эта хрень не только стырила моё, она ещё щедро делилась собственными ощущениями. Я как будто бы была в сознании, но в чужом.

— Мелкого там не видела?

— Что-то было необычное, — Оса усмехнулась. — Чёрт, да там всё было необычным. Меня даже когда в лабе обкалывали, и то более обычным всё казалось. Мозг просто плывёт куда-то, а единственная мысль — убивать. Вот только не знаю, это меня Феликс так программировал, или это я искренне сама ему смерти желала.

— А сейчас как? — спросил я, видя, что бледность Анны начинает отступать и пятнами возвращается румянец.

— Про тех, кто обидит меня или моих близких, мысли не изменились…

Оса вздохнула, встряхнув плечами, а потом вытянула вперёд лицо, будто нюхает воздух. Повернула голову, теперь подставляя пространству ухо, и кивнула.

— Чувствую ауру котёнка. Он где-то в глубине. Живой, но почему-то не двигается.

Я поднялся и протянул руку Осе. Помог ей встать на ноги, поменял магазин в «пятёрке» и протянул оружие Анне.

— Уверен? — не особо уверенно спросила Оса.

— Ага, просто стреляй сразу, как только заметишь наши копии, — я пожал плечами и махнул рукой, мол, показывай дорогу.

Мы набили карманы гильзами, чтобы использовать их в роли тестеров. И, не спеша, подолгу разглядывая и высвечивая каждый тёмный уголок, прошли сквозь лабораторию. В особо подозрительные места, где вполне могла сидеть невидимая тварь, сначала отправлялась гильза. А потом уже и мы, стараясь заодно держаться подальше от перегонных кубов и аквариумов.

Вот не верил я, что там есть что-нибудь ценное, а какую-нибудь древнюю бациллу огрести было легко. Какой-нибудь мутаген для генома или банальную простуду, которая в итоге и свела всех Древних со света. При этом я не забывал искать намёки и подсказки, к чему бы можно было применить найденную пластину. Оса тоже склонялась к мысли, что это ключ или пропуск. Осталось найти, что им открыть.

Из лаборатории проглядывалось три прохода. Первый далеко не увёл, по сути, оказавшись местным техническим помещением. Про которое я понял только то, что это местное техническое помещение. В одной стене проглядывались трубы (с таким же эффектом, как в тамбуре). Даже не трубы, а каналы, замурованные в чём-то, похожем на эпоксидную смолу. Или в засушенных медузах — но эту мысль я всё-таки отмёл, как маловероятную. Трещин не было, а на удары прозрачный слой реагировал мягко и упруго.

Из боковой стены подряд выступали пять ящиков, размером с двухкамерный холодильник. По верхам у каждого — рычаги и кнопки, а внизу, наоборот, углубления. Только не для найденной «перфокарты», а скорее для кривого или ручного стартера. Паз получилось просветить на несколько сантиметров и разглядеть там характерные зацепы. Из пяти древних агрегатов какая-то жизнь слышалась только в одном. Тихий, едва заметный, ровный гул, в котором можно было расслышать периодические скрипы, только приложив ухо. Какой-то механизм там медленно, но планомерно продолжал работать. Возможно, качал воду или воздух — по крайней мере, в прозрачных трубах периодически проскакивали пузырьки.

— У меня есть одна теория, — начала Оса, но я её сразу же потащил на выход.

— Не будем ничего дёргать или вскрывать, — сказал я, — и уж точно пока не найдём шакрасика.

Второй проём (через короткий коридор) вывел нас в просторную комнату непонятного назначения. Это было пока единственное место, где мы нашли грязь, пыль и даже какую-то подозрительную