Слой Первый. Книга 3 - Poul ezh

Эхо был в глубочайшей отключке, и до этого момента не подавал признаков жизни, даже воду глотать не мог. Какие уж тут разговоры?

— Чёрт возьми, чуть сердце не остановилось! Эхо? Ты жив⁈ — спросил я сдавленно, инстинктивно хватаясь за грудь, словно пытаясь удержать там бьющееся, как обезумевший зверёк, сердце. — Тьфу! Конечно жив! Ты очнулся?

Но гоблин, который только что каким-то образом пошевелился у меня на спине и что-то пробормотал, не отвечал оставаясь абсолютно неподвижным и не издающим ни звука. Как и в тот момент, когда он спустился в этот Разлом.

Немного успокоившись, и оценив обстановку вокруг, мне показалось, что я знаю, что тут произошло и кажется, нужно связать его движение и голос с тем, что чем дальше я иду — тем лучше он себя чувствует. А я хуже — такие приступы страха для меня не свойственны и это явно навязано извне.

И, конечно, сразу решил проверить свою догадку. Разлом в разломе, или нечто подобное, да? Почему бы и нет, почему бы бедному Грису не добавить седых волос в бороду и на висках.

Догадка подтвердилась через пару шагов.

— Афэг ытар, ытар.

— Ничего не понятно, но ты говори, — подбодрил я Эхо, продолжая внимательно осматриваться по сторонам. — Сейчас, дай мне пару минут, и мы проверим лучше.

Гоблина пришлось развязать и аккуратно уложить на пол — угроз в коридоре всё равно не наблюдалось. Я даже прошёлся вдоль стен, подёргал двери, ведущие в обе стороны. Не рабочие. Но по количеству — по четыре с каждой стороны — складывалась логичная картина: каждая дверь, похоже, предназначалась для одного защитника.

Оставалась только одна — впереди.

И вот она действительно была интересной. Засов на ней представлял собой массивное, потемневшее от времени бревно из тёмного дерева, переплетённое серебряными прожилками. Причём засов находился с моей стороны.

Словно кто-то очень не хотел, чтобы то, что за этой дверью, когда-либо вышло наружу.

Какая знакомая картина… Где-то я это уже видел. Как-то так…

Схватив гоблина под мышки, я неторопливо двинулся вперед, изучая его лицо.

— А мы ужрыд бых гла? — Эхо открыл один глаз и вращая им в разные стороны весьма потешно, снова начал говорить.

— Так. Подожди. Сейчас, кажется, будет еще лучше, — и я начал аккуратно двигать Эхо ближе к двери и по мере приближения к ней, на его лице проявлялось все более осознанное выражение.

Возле самой двери, он окончательно пришел в себя.

— Освободи меня, так неудобно! Я тебе чего игрушка какая, таскать меня так! И железо царапается. Босс, откуда у тебя мечи? И где тележка? В ней удобнее, чем на веревках болтаться…

— Будешь возмущаться, оставлю у входа. Молчаливый ты мне больше нравишься, — ответил я ругающемуся гоблину, радуясь голосу и тому, что это не мои глюки. — Я, между прочим, тебя на себе таскаю не по собственной прихоти. Телега не прошла испытание временем и осталась перед входом в джунгли. А мечи — добыча сверху. Трофей. Так что, оставлять тебя?

— Джунгли? Какие еще джунгли? Там же скалы были.

— Были скалы, стали джунгли, — пожал я плечами. — Мир вокруг меняется, пока ты спишь. Понял?

— Да я понял, просто моргнул глазами и уже тут, странное место. Мы уже вышли? — спросил он, самостоятельно поднимаясь на ноги и оглядываясь.

— Нет. — покачал я головой. — Мы внутри червоточины, которая словно внутри другой. Непонятная штука, но могу сказать очень удивительная. У меня чуть сердце не остановилось, когда ты заговорил. Чем ближе к двери, тем ты себя лучше чувствуешь. И есть ощущение, что на меня это место тоже неплохо так влияет.

— Это как от передозировки наркотиков ощущения. — Эхо сделал шаг назад и уселся на задницу. — Шестеренкой меня раскатай, да я прямо тут лягу! И че дальше тем сильнее накрывает. Ооо! Это пушка-бомба!

— Ползи обратно наркоман хренов, пока пинками не загнал.

— Ага, тут гораздо лучше. Интересные ощущения, как от таблеток, — согласился гоблин и вернулся к двери. — Я так понимаю, нам нужно за эту внушительную дверь с древним деревенским засовом?

— Угу. Вот только я не знаю, как нам это сделать, — сознался я. — Я, конечно, рад что ты очнулся. Но если мне придется отступить — тебе хана. Если ты понимаешь, о чем я. Убежать дальше по коридору ты не сможешь.

— Ну а какие еще варианты? Ох, голова, конечно, кружится. Крепи меня на себе, давай какое оружие, и я попробую тебя прикрыть.

— Я привяжу тебя обратно, и пойдем как обычно, твоя помощь не нужна. Ты в любой момент можешь свалиться и таскать тебя на руках, особенно если нужно будет сражаться с противником я не готов.

— Проскачу натощак в общем. Как кисть в масленку, — отметил гоблин и подал мне веревку. — Мотай, Босс, куда деваться, но в руку мне нож дай, вдруг пригодится и я прикрыть смогу. Да и может дверь помочь надо открыть? Ты не гляди что я мелкий, я сильный.

— Выскочит оттуда бабай, и ты мелкий ему на один зуб. Нет, виси давай. Вот нож.

— Бабай, скажешь тоже, — хмыкнул гоблин. — Я тебе что, дитя малое? И какой-то ты слишком разговорчивый…

— Ага, это все червоточина, — пробормотал я, обвязываясь веревкой.

Нужно срочно выбираться из этого дерьма.

В итоге мы снова оказались в знакомом положении: у меня в одной руке — револьвер, где пули заряжены через одну — обычная и эфиритовая, в другой — клинок. Запасы я пополнил неплохо, разобрав вражескую броню. Правда обычных патронов вышло всего двадцать штук — дальше нужно ждать отката способности.

Хотя, если честно, рассчитывал, что из брони получится что-то более убойное. Но и так сойдёт — обычные патроны сейчас на вес золота. Мысль сделать патронов из золота погнал прочь, только зря металл переведу.

Сюда бы ещё винтовку. Слонобойку Шама — вот чего бы я точно не отказался. Если она скафандр изнанщиков пробивает, то и местным чучелам должна прийтись очень не по вкусу.

Засов снял сам. Несмотря на свои внушительные размеры, дерево оказалось неожиданно лёгким — поднялось одной рукой, без особого усилия.

— Чудны твои пути и творения, Спящий, — пробормотал я, убирая засов в сторону и аккуратно ставя его у стены.

— А чего там, я не вижу? Мы заходим? — раздался голос Эхо.

— Эхо, лучше молчи и не отсвечивай. Я слушаю, — я поднял ладонь, не оборачиваясь, и прислушался к тишине за дверью.

Дверь открылась тихо, без единого скрипа,