Пацаны. Ковенант - Сергей Извольский

Вспомнилась язвительная Василиса, упоминавшая «прощальный секс». Не знаю насчет прощального, но от обычного я бы точно не отказался. Но — обломался, Анна совсем недвусмысленно прощалась, поэтому пожелав Алисе спокойной ночи, отправился к себе.

На тумбочке у кровати лежал обещанный браслет коммуникатора с закрытой связью и ограниченным доступом к контактам, но осматривать не стал. Разделся — обнаружив в стенной нише гардероба еще пару костюмов Ковенанта, пошел в душ. Когда вышел, подал голос ассистент Геннадий.

— Максим, у вас одно непрочитанное сообщение.

Подошел, взял браслет, активировал поле проекции, увидел сообщение от контакта «Куратор А. Н. Полубояринова».

«Максим, зайдешь? Срочный вопрос»

А нет, ни с чем я не обломался.

Глава 10

Утром на крыльцо спального корпуса мы втроем — я, Ушан и Гера, вышли значительно раньше назначенного времени.

— Спал? — толкнул я в плечо Виталика.

— Нет. Тоже не спал?

— Нет.

— Я даж колесами закинулся, но все равно не удалось, словно бредил наяву. Гера?

Судя по тому, как Гера отрицательно помотал головой, заснуть не удалось и ему. Ваня с Яриком, только что появившиеся, поспали, понятное дело. Они здесь в роли наблюдателей, им все нравится, особенно программа выходного дня.

Группа наша, кстати, больше не выглядела «обнять и плакать». Понятно, что за несколько дней физических кондиций не прибавилось, но у Ярика исчезла изгибающая его в интеграл сутулость, Ваня с Ушаном смотрели уверенно, расправив плечи и с выражением осознания собственной значимости. Гера только задумчиво выглядит, но, если бы мне ультимативно предложили стать героем без плаща, но с кинжалом, будь на его месте я бы тоже задумался.

Сейчас же Гера, конечно, беспокоит. Понятно, что тьма в его случае — это возможность контроля, серьезное преимущество. В теории, правда, потому что одно дело проект «Акрополь», где правила люди придумывали, другое — настоящая тьма впереди. С другой стороны, отказываться от него и его возможностей никто в здравом уме не станет. Потому сейчас, в самом начале нашего пути и пошли на риск, сведя их с Василисой в одну группу. Для того, чтобы если соперничество не удастся погасить, случилось это сейчас, а не когда оба обретут реальную силу. Об этом мне сегодня ночью говорила Анна — недоговаривая, понятное дело, но совсем детально уточнять я не стал.

Нужно подтверждение одолевавшим меня догадкам найти, голословно утверждать не вижу смысла — уверен, что ответа честного пока не получу. А если и получу, не буду до конца уверен, что он честный.

Василиса и Алиса, кстати, к нам уже присоединились. Обе в спортивных костюмах — женском варианте, взгляды привлекающем. Выделялись обе, кстати, не только внешностью — в ходе тренировки сразу стало понятно, что физически они готовы на очень приличном уровне.

В общем, как-то мы уже вроде нормально вкатываемся в процесс подготовки, и глаза не слезятся при взгляде на нашу группу. Даже Ушан не ходит, а легкой трусцой бегает, пусть и недалеко. Все это не могло не радовать, вот только Атаманов выглядит мрачнее тучи, первый раз его таким вижу. Зуб болит что ли?

Нет, не зуб — после утренней тренировки и завтрака Атаманов отправил группу в зал для брифингов. Анна Николаевна тоже присутствовала — догнала нас у входа во дворец, привлекла внимание и придержала меня за руку, заставив задержаться на улице.

— Не выгоняй никого из команды, — шепнула едва слышно, к уху наклонившись.

— Кого?

— Никого. Это важно, потом объясню, — еще тише шепнула Анна и чуть толкнув грудью, заставила зайти в открытую дверь. Остальные уже толпились в коридоре, втягиваясь через высокие двери в небольшой зал.

— У нас ЧП, — сообщил босс, едва мы расселись.

После такого заявления все начали переглядываться. Только Гера сидел с невозмутимым лицом, на него сейчас и смотрел Атаманов, играя желваками.

— Рассказываю. Сегодня ночью Георгий, будучи впечатленной речью про дартаньянов, в поиске справедливости позвонил Брагину и вывалил ему свою точку зрения, связанную с инцидентом в аэропорту.

Босс буквально цедил слова сквозь зубы — тоже в первый раз такое вижу, похоже он реально зол.

— В чем я не прав? — резко поинтересовался Гера.

— Во многом. Хотя бы в том, что своим действием ты подставил меня, а значит всю команду. Это… — пауза явно обозначала не озвученное ругательство. — Это проблема вашего поколения — сначала сделать, а потом думать. В итоге твоих действий сегодня в восемь утра нам с Анной Николаевной звонил лично президент, а мы в ответ мычали как недоразвитые, потому что не были готовы отвечать и даже не знали в полном объеме, что с вами случилось!

Гера смотрел на Атаманова исподлобья, явно не воспринимая его проблему, как проблему. Более того, судя по виду Гера доволен — на «мычали» едва улыбку сдержал.

— Георгий. Я понимаю, что тебя мои неудобства интересуют мало. Но своим выступлением ты подставил не только меня как тренера, Анну Николаевну как куратора и всю команду в целом, но и себя лично. Теперь о том, как ты обосрался, знают сразу двое — мы и весь Ковенант. Сидеть! — рявкнул Атаманов, когда Гера вскочил с места. — Ты чем вообще думал? Или ты вообще не думал? Брагин что, по твоему мнению, ясновидящий? Или он настолько идиот, что выслушав твою заплачку примет все на веру безоговорочно и сразу даст команду отрубить мизинцы Василисе Власовой, чтоб твою обиду пригасить? Ты ему позвонил в четыре утра с рассказом как тебя ее телохранители избили и уже через полчаса полсотни человек, в том числе следователи по особо важным делам землю рыли, потому что Брагин дал задание доложить ему суть произошедшего, сейчас внимательно, В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ! Ты́ почему молчал? — вдруг посмотрел на меня Атаманов.

— О таком не рассказывают.

— Вот тебе и пожалуйста, распишись в получении результата, — кивнул мне Атаманов, разводя руками, после снова переводя взгляд на Геру. — Георгий, ваш уже давно замыленный и всеми усиленно забытый инцидент в аэропорту после твоего поднятого до крещендо вопля о справедливости откопали как ту самую стюардессу и разобрали посекундно. Даже штаны, которые вы в пакете в урну выкинули уже нашли на мусороперерабатывающем заводе. И теперь твое грязное белье обсуждают на самом высшем уровне — потому