Благие негодники - Фаусто Грин

– А вообще зря вы пытаетесь следовать стереотипу, отец Карл, – сказал Макс, – в России никто не пьет за здоровье. Тосты – это одна из двух вещей, которым просят научить иностранцы.

– А вторая? – спросил я.

– Мат, конечно. – Максим налил вина, которое активно вытаскивал из закромов Рене. – У меня был восхитительный случай. Приехал я в Швецию на конференцию, посвященную ПТСР. Ну и после конференции набились именитые психотерапевты в паб. Стали общаться. Я с поляками разговариваю, у них много интересных работ в этой области, но не суть. И тут подходит к нам один сильно подвыпивший доктор-норвежец, и такой: славяне, научите меня русскому мату. Поляки давай объяснять «за бобр-курву» – норвежец не унимается. И тут говорит мне: «Максим, а какое самое страшное ругательство матерное у русских?» А я возьми сделай серьезное лицо и говорю: «Запоминай. Самое страшное, прям самое обидное. Хочешь кого-то оскорбить – говори: плюшевый мишка». Поляки сначала не поняли, а потом как поняли. И давай кивать. Мол, да, плюшевый мишка – это ругательство пострашнее курв и прочего. Ну, с десятой попытки норвежец выговорил «плюшевый мишка» и все, дальше всех только так и называл. И ходил такой довольный: «Привет, плюшевый мишка» – и знаки неприличные показывает. Смешной парень.

– Психотерапевты, бессердечные вы люди, – улыбнулся Рене.

– Не нужно плодить зло. Мат – это, безусловно, высшее достижение в области выражения экспрессии, но ничего хорошего в нем нет. – Максим поправил запотевшие очки.

– Плюшевый мишка, – пробурчал под нос Двадцать Третий и задумался.

– У вас тоже есть история про плюшевого медведя? – поинтересовался Максим.

– Я вообще люблю истории, но больше всего люблю рассказывать их еде.

– Это звучит как-то по-каннибальски, – сказал Макс, – но я понимаю: принцип доброго слова еде и не готовить в плохом настроении. Бабушка так всегда делала. Рассказывайте историю.

И Двадцать Третий, не отрываясь от приготовления креветок, начал свой рассказ.

Интерлюдия Посохов. Сказки Двадцать Третьего

Тот, кто отчаянно верит

В тот день я гулял по центру Парижа, который был перекрыт из-за некой похоронной процессии. Она заняла практически все прилегающие к Гранд Опера улочки: похороны знаменитой балерины проходили с размахом. Нескончаемые овации и цветы от родных, друзей, учеников и поклонников ее таланта.

Я не придал этому значения, но на следующий день мне пришло сообщение от владельца одной антикварной лавки, имя которого я называть не стану: «Друг. Он должен быть на Пер-Лашез. Могила госпожи М. Ему тоже пора вернуться».

Задание не из легких, я мало понимал, кто именно должен быть на могиле, но точно знал, что это связано с той балериной.

Через несколько минут от моего знакомого пришло фото, на котором маленькая девочка танцевала перед плюшевым медведем. И при взгляде на этот снимок их воспоминания возникли в моей голове.

Очевидно, что это была волшебная игрушка. И явно непростая девочка.

Сама госпожа М., конечно же, не всегда была столь знаменитой балериной. Когда ее семья бежала в Париж от ужасов революции, в кармане у бывших представителей российского дворянства ничего и не было. Родители с трудом устроились работать гувернерами, а девочка большую часть времени была предоставлена сама себе. Маленький ребенок не понимал, почему они не могут вернуться домой, куда делись пышные балы и почему, когда они ехали сюда, она не смогла взять свои пуанты? Девочка уже в четыре года мечтала стать балериной. Танцевать на сценах самых известных театров.

Сначала она еще танцевала для своих родителей, но после переезда не могла не заметить, как мама и папа вечерами говорили, что посмотрят представление в другой раз, что сейчас не время для танцев, а время зарабатывать, а однажды заплаканная мать просто махнула на девочку рукой и попросила танцевать «где-нибудь в другом месте».

Юная госпожа М. вышла танцевать во двор, где ее попытки «игры в балерину» и были высмеяны соседскими мальчишками. Тогда девочка решила, что ее танцы никому не нужны, мечта глупая, верить в нее еще глупее, и прекратила танцевать.

И вот здесь появляется один известный Мастер игрушек. Жил он прямо напротив того дома, где ютилась семья госпожи М. Он видел, как девочка выходила танцевать во двор, как танцевала дома и как перестала выходить.

А еще он видел, с каким интересом за ребенком наблюдали два игрушечных глаза в банке на подоконнике. Мастер подумал, что не дело глазам быть отдельно от тела, и быстро набросал эскиз будущего творения, сказал несколько волшебных слов, и иглы с нитками сами сшили плюшевого медведя.

Как-то днем девочка просто сидела на бордюре у своего дома, бесцельно обрывая лепестки с цветка шиповника, даже не представляя, что из окна соседнего дома за ней внимательно наблюдают.

– Девочка забыла про свою мечту. Девочка больше не волшебная, – сказал медведь Мастеру.

– А ты, стало быть, за то, чтобы дети оставались волшебными? – заинтересовался Мастер.

– Да.

– Но ты же знаешь, что волшебство происходит, только когда в него верят.

– Знаю.

– И когда ты покинешь стены моего дома, ты потеряешь все свое волшебство, если никто не поверит в то, что ты волшебный.

– Я знаю, – ответила игрушка и почесала голову. – Но я все равно попробую.

Мастер игрушек пожал плечами. Ему было плевать на все свои творения, он, по сути, всегда просто работал проводником. Создавал вещь, отправлял ее в мир и, если нужно, забирал обратно, когда приходило время.

Медведь выпал в окно и выкатился прямо на мостовую. В первые свои секунды в мире людей он попал под колеса кареты. Двигаться здесь он, конечно, не мог, но его заметила госпожа М. Девочка выбежала на проезжую часть, подхватила медведя, чуть не попала под лошадь и перепугала нескольких достопочтенных граждан и всадника.

Девочка извинилась перед ними и вернулась домой. А дома стала разглядывать находку. Первое и главное, что тогда бросилось ей в глаза, – это шелковая лента на его шее. Почти такая же, какая бывает у пуантов. Эта деталь породила в девочке странное желание – вновь поиграть в балерину и дать представление, хотя бы для «месье Урса».

Она посадила его на пол и начала танцевать. В конце представления ей показалось, что медведь хлопал ей в ладоши. Госпожа М решила, что медведь волшебный, но не стала никому рассказывать об этом.

На следующий день, когда родители вновь ушли, она взяла медведя и отправилась в соседний двор, где не было назойливых мальчишек, посадила его перед