Лучшие НФ-рассказы из "Новых миров". Выпуск 2 - Роджер Желязны

Мореное дерево и пластик пастельных тонов уступили место блестящей стали. Туннель был увешан телефонами и приборными панелями, показания которых Брайан понимал лишь смутно. Реже встречались участки стены, которые, по-видимому, отодвигались простым нажатием кнопки - вероятно, там скрывались отсеки с какими-то припасами или приборами.

   Таково было стандартное оборудование межзвездного корабля. Брайан находился почти на периферии лайнера и понимал, что эти туннели обычно посещают только члены экипажа.

   Его волнение росло по мере того, как он осознавал, что подступает все ближе и ближе к космическому вакууму. Он подошел к внешней оболочке, которая защищала пассажирские отсеки. Возможно, всего несколько футов отделяли его от внешней обшивки корпуса. И она была всего в нескольких дюймах от... абсолютного ничто.

   Правда ли, что никому, независимо от ранга, не разрешалось заглядывать в космос? Или это разрешено наукократам, как подозревал Брайан? Неужели они монополизировали наблюдение за космическим пространством?

   Он остановился. Тишину стальных коридоров не нарушал ни один звук. Постоянно работающий двигатель, расположенный в тысяче футов от Брайана, вращался бесшумно. Но Брайан пристально вглядывался в глубину туннеля, пытаясь восстановить в памяти все накопленные знания и опыт.

   Он не сформулировал точно, зачем отправился в это путешествие, и почему сейчас исследует эти коридоры. Казалось, в этом не было необходимости, поскольку рассказать об этом некому.

   Но история была долгой. Хотя для Брайана она оставалась очень важной, трудно объяснить эту важность кому-либо еще, даже Мерсеру. Он чувствовал, что возможность получить фундаментальный опыт лежит за пределами изогнутых стальных стен.

   Давным-давно его попытки мыслить объективно привели к странному выводу. Субъективно не только человеческое мышление. Субъективно само зрение.

   На Земле горизонт ограничивал видимость, и эти пределы невозможно было преодолеть, даже если смотреть в ночное небо. Кроме того, пространство разделено на множество объектов: здания, деревья, люди, холмы, облака и небо. Пестрое и ограниченное окружение, казалось, сковывало зрение, искажало его.

   Брайан осознавал, что его сознание находится в плену. Все попытки освободить восприятие от окружающих предметов были тщетны. Он верил, что только вглядываясь в пустую пропасть за пределами всех миров, может привести свою жизнь к достойному завершению.

   Сначала это была всего лишь случайная мысль. Затем он столкнулся с запретом: нельзя выглянуть за пределы корпуса космического корабля. Странное предписание окружило покровом тайны его идею. Запретное знание связано с нераскрытыми тайнами.

   Возможно, это странно, возможно, поэтично, но мысль о преодолении запрета произвела на него неизгладимое впечатление.

   Брайан снова шагнул вперед. В любой момент он должен был вплотную приблизиться к внешнему корпусу, который, насколько известно большинству, состоял из цельного листа.

   Но Брайан исходил из принципа, что ни одну систему космического корабля не могли построить без учета факторов безопасности. Необходимо учитывать возможность поломки.

   Внезапно туннель повернул под острым углом и закончился коротким крутым подъемом. Конструкция была спроектирована грубо; крыша изгибалась над головой под неудобным углом, симметричным остальным деталям, и опускалась на расстояние двух футов от пола.

   Туннель, очевидно, упирался в мощную стену. Если смотреть от потолка, то чуть выше головы, в полутора дюймах от закругленной поверхности наружу выступала тяжелая дискообразная пластина, утыканная головками болтов и закрашенная.

   Вот оно! Брайан прижался к стене-крыше сначала щекой, потом ухом. Прижался к внешнему корпусу - или, по крайней мере, к его внутренней поверхности.

   Протянув руку, он попытался повернуть один из болтов. Естественно, тот остался совершенно неподвижным.

   Когда Брайан повернулся, чтобы двинуться обратно тем же путем, каким пришел, он услышал шаги.

   Замерев, он прислушался. Шаги раздавались не так близко, как ему показалось сначала, но совсем рядом. Он бросился вперед, завернул за угол, затем снова прислушался. Звуки стали громче.

   Примерно в двадцати ярдах дальше по коридору из поперечного туннеля появилась фигура; она пересекла коридор и исчезла на другой стороне. Шаги постепенно затихли вдали.

   Брайана никто не видел, но все свидетельствовало, что внешние коридоры звездолета не полностью заброшены. Ему нужно было соблюдать осторожность.

   Он быстро добрался до жилых отсеков корабля и направился в свою каюту. Там, в состоянии нервного истощения, он лег в постель и сразу же заснул.

   Брайан снова встретился с Мерсером в кают-компании на следующий день. Когда Мерсер вошел, Брайан уже ждал его, тихо сидя в углу и наблюдая за окружающими людьми.

   Внешне он казался более жизнерадостным, но говорил меньше. Мерсеру не потребовалось много времени, чтобы понять: за внешним покровом хорошего настроения кроется нервозность, а не что-либо иное. В глубине души Брайан остался таким же подавленным, но что-то еще добавилось... Обычно он производил впечатление человека, лишенного цели, но сегодня использовал свои внутренние ресурсы и, казалось, занялся чем-то важным.

   Мерсеру эта перемена показалась немного зловещей.

   Он слушал Брайана осторожно, почти неохотно. Сначала слова спутника показались ему несущественными, но сама странность услышанного подсказала Мерсеру, что его друг неуклюже пытается подвести беседу к какой-то теме, к которой не хотел обращаться напрямую.

   Мерсер не смог сдержать улыбки. Он понятия не имел, в чем дело, но, насколько он знал Брайана, его волновала тема, о которой нельзя рассуждать уклончиво. Когда они наконец перейдут к делу, разговор станет более непринужденным - но торопить события и задавать вопросы в лоб не следовало.

   В конце концов это случилось... Брайан откашлялся.

   - В этих звездолетах есть что-то очень интересное, - сказал он совсем другим тоном, чем раньше.

   - Да? - спросил Мерсер, с радостью заглатывая наживку. - Что же?

   Брайан наклонился вперед, казалось, подыскивая слова.

   - Ты когда-нибудь задумывался, - тихо спросил он, - почему межзвездными кораблями всегда командуют наукократы?

   Мерсер поразмыслил над неожиданным, хотя и вполне разумным вопросом.

   В этот момент мимо проходили три офицера технической службы, и он задумчиво посмотрел на них. Высокие, строгие, отчужденные, они пронеслись мимо, казалось, не замечая ничего вокруг. Спереди на их белых рубашках и сзади на желтых плащах была изображена главная эмблема наукократии: три вектора, переплетенные с тремя другими, изображающие структуру пространства и материи.

   Он медленно произнес:

   - Нет.

   - А я задумывался. Почему так? Космическими кораблями не так уж сложно управлять. Гораздо более сложные работы поручают простым техникам вроде тебя. Почему драгоценные наукократы вынуждены заниматься такой черной работой?

   - Я не знаю.

   По-прежнему понижая голос, Брайан продолжил:

   - Я знаю кое-что, известное