Совок 15 - Вадим Агарев

не одни те, которые из дальних провинций. Занимаемая мной должность и расположение татарина-министра, которое ни для кого в министерстве не было секретом, позволяли многое. Лампасы на моём форменном обмундировании хоть и отсутствовали, но для приведения в чувство заблудших, препятствием это не было. Полномочий мне хватало. И не только для порки мудаков и бездельников с большими звёздами на плечах. Но и для персонажей с канительными зигзагами вместо просветов на погонах. Потому как вовсе не звание определяет статус активного партнёра во время акта начальственной любви. Генеральской должности начальника ОРБ-1 Центрального аппарата МВД для этого доставало с избытком.

Так что реакция начальника следственного отделения захолустного РОВД меня не шибко удивила. Не удивила, но и не порадовала. Оскомину по этому поводу я давно уже сбил. Испытывать радость от того, что с кого-то сбил спесь или от того, что кого-то загнал под лавку, я перестал. Еще в прошлой жизни.

Вовремя взяв себя в руки и руководствуясь мудростью древнего аксакала, до милицейских верхов дослужившегося, я напрягся и пересилил овладевшую мной апатию. И вместе со стулом уважительно развернулся к майору лицом. Успев состроить на нём должное почтение.

— Вы извините меня, Алексей Константинович! Пожалуйста! Честное благородное слово, нервы уже совсем ни в пи#зду! — всё еще бесцветным голосом и по-прежнему без каких-либо виновато-заискивающих интонаций произнёс я. И продолжил уже более примиряюще, — Вы даже представить себе не можете, как за последние две недели меня все зае#бали! Вот потому и сорвался! Так уж получилось, товарищ майор! — всё еще не убирая рук со спинки стула, заторможено пожал я плечами, — Еще раз вас прошу меня извинить, Алексей Константинович! И вы, пожалуйста, не держите на меня зла! — истратив остатки показного раскаяния, под финал я слабо растянул губы в подобии улыбки. И даже сделал брови домиком.

Иногда цинизм и лицемерное фарисейство в таких случаях выручают. Вот и сейчас, оценив ситуацию, я решил воспользоваться состоянием секундного замешательства своего командира. Замешательства, дававшего мне кратковременную, но очень неплохую психологическую фору. И, будучи последовательным в своей неискренности, я, не вставая со стула, протянул начальнику свою дружественную ладонь. Почти наверняка веря в то, что отвергнутой она не будет. Так оно всё и получилось. На мгновенье замешкавшись и пару раз удивлённо моргнув белёсыми ресницами, Алексей Константинович таки принял мою руку. Потом вяло, пусть и без выраженного энтузиазма, но всё же её пожал. Тем самым на корню устранив все дальнейшие предпосылки к своей будущей ко мне антипатии. Либо еще к какому-то личному неблаговолению в отношении старшего лейтенанта Корнеева. Во всяком случае, в ближайшей перспективе нашей совместной службы.

— Зае#бали, ты говоришь? — мужественно выплывая из липкого омута обескураженности и окончательно возвращаясь в себя прежнего, сузил глаза главный районный следак, — Надо же! А поясни мне, кто они, эти «все»? Что, может быть, и я тоже⁈ Ну-ну, ты говори, Корнеев, не молчи! Выходит, я тоже тебя зае#бал⁈ — хищно придвинувшись ближе и внимательно рассматривая моё лицо, негромко поинтересовался Данилин. И вроде бы без явного озлобления поинтересовался. Но в то же самое время и не сказать, чтобы уж слишком приветливо. Скорее, всё же наоборот… — Да ты не стесняйся, Серёжа, старший ты, сука, лейтенант, мать твою за ногу!.. Ты, давай, как есть, так и говори! Продолжай, чего уж теперь! Раз начал…

Оно и правда, чего уж теперь… Сдавать пятками назад мне уже не было никакого смысла. И далее я, ничуть не таясь, открыто посмотрел в пытливые глаза своего отделенного командира. Очень внимательно посмотрел. Однако, желания поймать за язык наглого пи#здюка, по какой-то неведомой причине внезапно оборзевшего, я в них не увидел. И потому не отодвинулся поспешно вместе со своим стулом. Подальше от источника повышенной опасности. А снова и всё также безучастно, пожал плечами.

— Ну, как бы вам помягче сказать, товарищ майор? Ну да, есть такое дело… — не стал я унижать разум руководства откровенной неискренностью, — И вы тоже… В какой-то степени…

Подбирая нужные слова, говорил я медленно. Чтобы не навредить уже навреждённому.

— Но, Алексей Константинович, зато я абсолютно искренне и со всей ответственностью хочу вам сказать, что у вас это получается лучше всех в Октябрьском РОВД! Профессионально, можно сказать, получается! — не отводя преданного взгляда от закаменевшего лицом Данилина, не удержался я и, как смог, польстил руководству. Через секунду осознав, что лесть моя получилась, как бы это сказать, самого сомнительного качества.

— Это я в том смысле, товарищ майор, что вы самый настоящий руководитель! Какому-то там Тютюннику из розыска до вас далеко! Ей богу, Алексей Константинович, вы лучше всех в нашем райотделе умеете создать духоту своим подчинённым! — добавил я в завершение своего комплимента. Которым я всё-таки решил разбавить своё неуклюжее прямодушие.

И всё же не зря майор Данилин занимает свою немалую должность в нашем заведении. Метать громы и молнии он не стал. Благоразумно сдержавшись. Вместо этого, с паровозным свистом втянув носом воздух, он от меня отвернулся. А потом еще и отодвинулся подальше, проскрежетав ножками стула по полу. И погрузившись в ледяное молчание, надолго застыл. Невидяще глядя в окно.

Не сказать, чтобы меня так уж шибко отяготила его нескончаемая пауза. Полная драматической мхатовской тишины и обиды. Молчит себе мужик, ну и на здоровье! Однако, проблема была и для меня она заключалась в другом. В гораздо более серьёзном. В том, что никто сейчас, кроме товарища майора, не сможет мне ответить на один-единственный вопрос. В то время, как я очень хотел бы узнать, а на хера в наш райорган внутренних дел сегодня приезжали два загадочных персонажа? Один из которых, если верить стерве-Тонечке, представился работником прокуратуры. А второй и вовсе вроде бы принадлежит к лику святых. Точнее сказать, к тайному братству голубой масти. Разумеется, если судить по его петлицам и канту штанов. Которые он ежегодно надевает двадцатого декабря.

— Скажи мне, старлей, но только врать не вздумай! — резко, всем туловищем повернулся ко мне майор, — Скажи, ты точно уйдёшь из следствия? Говорю тебе честно, мне по#хуй, куда! Хоть в уголовку, хоть в ГАИ! — заметив, что я уже открыл рот, вскинул он руку, прерывая мой готовый сорваться с губ ответ, — Мне сейчас главное, чтобы доподлинно знать, что ты из моего отделения свалишь! Отвечай мне, как есть, Корнеев, рапорт о своём переводе ты всерьёз запустил? Ну на кой хер тебе моё отделение сдалось⁈ При твоих-то способностях и при твоих связях?!!

Блядь, он, что, он это серьёзно? Неужели он действительно