Имперский повар 4 - Вадим Фарг

всех к чёрту с их разборками. Но это было бы глупо. Я уже вляпался в эту историю по самые уши. А эти ребята — единственные, кто мог хоть что-то сделать против Ярового. Так что, похоже, пока нам по пути.

— И какая роль в этом всём отводится мне? — спросил я прямо, без затей.

По губам барона Воронкова скользнула едва заметная улыбка. Понял, что я не люблю пустую болтовню.

— Вы — наше знамя, господин Белославов. Тот, кого услышал народ. И тот, кто знает, как вернуть людям настоящую еду. Мы предлагаем вам союз, — его голос стал твёрже. — Деньги, нужные люди, защита. Всё, чтобы ваше дело не заглохло в Зареченске, а пошло дальше. К нам в Стрежнев, а потом и в столицу. От вас — готовка и умение говорить.

Пока он распинался, я поймал на себе другой взгляд. Липкий, как патока. Баронесса Изабелла. Она не смотрела — она будто пробовала меня на вкус. Её губы изогнулись в ленивой, хищной усмешке. Так кошка смотрит на канарейку, прикидывая, стоит ли игра свеч. Взрослая, опытная, знающая себе цену. В прошлой жизни я с такими сталкивался. Они опаснее любого громилы, потому что бьют не по кошельку, а прямиком в мозг.

И тут по телу пошла какая-то дрянь.

Душный, липкий жар, будто меня с головой сунули в чан с тёплым киселём. Сердце заскакало, как бешеное, сбиваясь с такта. В голове всё поплыло. Только что я всё чётко соображал, а теперь мысли стали вязкими, как каша. Лица за столом смазались, и я видел только её — баронессу и её улыбку. И вдруг так дико, до дрожи в руках, захотелось ей понравиться. Немедленно. Ляпнуть что-то остроумное, рассмешить, сделать так, чтобы она улыбнулась ещё шире.

Чёрт. Так вот она эта магия!

Дешёвый женский трюк, чтобы мужик слюни пустил. И тут же — холодный пот по спине. Амулет. Его больше нет!

Паника почти накрыла с головой. Сейчас она из меня верёвки совьёт, и я даже пикнуть не смогу.

Но когда я уже почти поплыл, где-то внутри что-то дёрнулось. Какая-то искорка, тот самый след от… моих родителей? Что-то живое и настоящее внутри меня, что вдруг взбесилось от этой фальшивой, липкой дряни. Оно просто не приняло её. Выплюнуло, как организм выталкивает занозу. Жар отступил. Голова снова стала ясной. Дыхание выровнялось.

Я поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.

Улыбка на её лице погасла. Сперва удивление, потом — недоумение. Она ждала увидеть слюнявого щенка, а смотрел на неё я. Её бровь чуть дёрнулась вверх. Кажется, этой кошке попалась неправильная мышь. Ядовитая.

* * *

В это же время в номере отеля Светлана Бодко, отбросив панику, ковырялась в ноутбуке. Профессионализм победил. Ждать и грызть ногти — не её стиль.

— Белославов, чтоб тебя, — тихо ругалась женщина, пытаясь хоть как-то успокоиться. — Вот не можешь без приключений, да?

Она запустила шпионскую программу, которую они с Игорем установили на ноутбук перед тем, как идти в гости к барону Яровому. Экран зашипел, моргнул полосами, а потом показал картинку. Изображение с камеры в пуговице Игоря было дёрганым, но разобрать можно было. Голоса из диктофона тоже шли с помехами, но шли. Живой. И вроде не пытают. Пока.

Она приблизила картинку, разглядывая лица. Седой — явно главный. Этот, с квадратной челюстью, — охранник. А эта… Светлана аж поморщилась. Холёная бабка в жемчугах откровенно клеилась к Игорю.

«Тоже мне, нашла мальчика», — зло подумала она и сама удивилась собственной язвительности.

Отогнав лишние мысли, она прибавила звук. Её работа — писать. А спасать — только если совсем прижмёт.

* * *

Разговор за столом пошёл дальше. Барон начал расписывать, как мы славно заживём, но я почти не слушал. Теперь игра шла на двоих. Он — со своими деньгами и связями. И она — со своей магией.

Изабелла больше не улыбалась. Просто смотрела. Внимательно, изучающе. Как энтомолог на нового жука, который оказался с ядовитым жалом. А я смотрел на неё. И в этой тишине между нами было больше смысла, чем во всей болтовне барона.

Она меня проверяла. И я, сам того не желая, эту проверку прошёл. Вот только что мне теперь с этим делать, я понятия не имел.

Я отхлебнул ещё чаю. Вся эта болтовня о высоких целях начала утомлять. Пора было понять, что эти ребята из себя представляют на самом деле. Найти их слабое место. А единственное знакомое мне звено в этой цепи, Максимилиан Дода, наверняка сидел сейчас в своём шикарном кабинете и посмеивался.

— Всё это, конечно, любопытно, господа, — сказал я, постаравшись, чтобы голос звучал как можно проще. — Но я не совсем понимаю, какое место во всём этом занимает Максимилиан Дода. Он ведь тоже с вами? Он говорил, что знаком.

Наживка была брошена. Оставалось ждать. Барон Воронков клюнул именно так, как я и думал. На его лице промелькнула усмешка, полная снисхождения.

— Господин Дода — наш… деловой партнёр, — протянул он. — Он полезен своими связями в торговых кругах. Числится в нашем скромном обществе, но, скажем так, не из приближённых. Просто полезный инструмент.

— Точно, — тут же встрял купец Рузовский, до этого лишь молча поглаживавший перстни. — Максимилиан — делец. Помогает с деньгами, с доставкой, с поставщиками. Но главные решения принимаем мы. — Он с довольным видом похлопал себя по огромному животу.

Вот оно. Надутые индюки. Смотрят на Доду свысока, будто он прислуга. Считают его ходячим кошельком. А на деле это он крутит ими, как хочет. Отсиживается в тени, ничем не рискует и просто ждёт, кто победит. Победите вы — станет лучшим другом. Победит Яровой — Дода скажет, что это был просто бизнес, ничего личного. А я? Я для него просто лом, которым он пробивает себе путь на столичный рынок. За мой счёт и моим же риском. Хитро. А эти дураки даже не замечают.

Я сделал вид, что ответ меня полностью устроил, и благодарно кивнул. Мол, теперь всё ясно. Ладно, с пешками разобрались, пора переходить к главному.

Я посмотрел прямо на барона.

— Хорошо, про ваше общество я понял. Но вы писали в записке, что можете рассказать об отце. Собственно, ради этого и приехал. Я вас слушаю.

В комнате стало тихо. Даже купец Рузовский перестал сопеть, а молодая жена барона застыла, вцепившись пальцами в свои жемчуга. Все взгляды снова уставились на меня.

Барон Воронков медленно поднял стакан с водой и сделал маленький глоток. Дешёвый театральный