Имперский повар 4 - Вадим Фарг

— Так что вы знаете о моей семье? — повторил я. В этой звенящей тишине мой голос прозвучал на удивление громко.

Константин опустил стакан. Он посмотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде уже не было ни капли снисхождения. Только какая-то странная, торжественная серьёзность.

— Мы знаем самое главное, Игорь Иванович, — произнёс он так веско, будто зачитывал приговор. — Вы — не случайность. Не какой-то выскочка с улицы. Вы пришли, чтобы занять своё законное место.

Он снова замолчал, растягивая удовольствие. Я ждал. Ну, давай уже, выкладывай. Что мой отец был твоим врагом, которого ты уважал? Шпионом, которого подставили? Я был готов к любому сценарию.

— Ваш отец, Иван Белославов, — медленно, отчеканивая каждое слово, сказал барон, — и ваша мать, Елена… урождённая графиня Мещерская… были основателями нашего общества.

Мир вокруг замер. Словно кто-то нажал на паузу.

Графиня.

Моя мать.

Основатели «Гильдии Истинного Вкуса».

В голове стало абсолютно пусто. Я тупо смотрел на их дорогие, холёные лица и ничего не чувствовал. Ни удивления, ни гордости. Просто вакуум. Это было слишком. Слишком глупо и нелепо. Я ждал чего угодно: рассказа о предательстве, о тайной алхимии, о долгах. Но точно не этого.

Это меняло всё. Абсолютно.

Я медленно обвёл их взглядом. Барон, который самодовольно следил за моей реакцией. Военный, который всё так же буравил меня взглядом.

Ещё минуту назад я был для них просто полезным поваром, пешкой, которую можно втянуть в свою игру. А теперь… Теперь, выходит, я фигура. С историей и родословной.

Я смотрел на этих людей, на их роскошные костюмы, на блеск украшений. И сквозь белый шум в голове пробился один-единственный вопрос.

Если вы были их друзьями и союзниками… то почему они мертвы, а мы с сестрой всю жизнь прожили в нищете?

Глава 13

Барон Воронков, заметив, как я застыл, снисходительно улыбнулся. Той самой улыбочкой, какой взрослые одаривают глупых детей, впервые услышавших, что земля, оказывается, круглая.

— Я вижу, вы удивлены, — его голос был мягким, как бархат. — И не вините себя. Ваши родители очень постарались, чтобы их имена забыли в этом городе.

Я медленно поднял голову. Пустота внутри начала сменяться чем-то холодным и колючим, похожим на злость.

— Если вы были их союзниками, — мой голос звучал ровно, я старался не выдать себя, — то где вы были? Почему мы с сестрой росли в нищете, пока вы тут, в своих особняках, чай пили?

Вопрос повис в воздухе. Воронков только развёл руками, изображая на лице вселенскую скорбь.

— Как помочь тем, кто от помощи отказывается? — вздохнул он. — Ваши родители в самый важный момент просто струсили. Сбежали. И бросили нас на растерзание волкам из «Магического Альянса».

Ну конечно. Удобнее всего обвинить мёртвых. Они ведь уже не ответят.

— Ваша мать, Елена Мещерская, была юной мечтательницей, — продолжал барон свой спектакль. — Она верила, что может изменить мир, вернуть людям настоящий вкус еды. И она влюбилась. В простого, но, надо признать, гениального повара.

Я весь напрягся.

— Его звали Демьян Родников, — подтвердил барон. — Он был простолюдином

Произнося это слово, он едва заметно скривился. Лишь на долю секунды, но мой глаз, намётанный на поиск малейшего изъяна в продуктах, не мог этого пропустить. Ага. Вот оно. Прорвалось наружу. Вся их благородная борьба за народ — фальшивка. Они презирали простых людей не меньше, чем их враг Яровой.

— Но талант его был огромен, — невозмутимо врал дальше Воронков, не догадываясь, что уже выдал себя с потрохами. — Он, как и вы, ненавидел магическую химию, верил в силу природы. Они с Еленой и создали нашу гильдию. Сначала это был просто кружок по интересам, каких в городе полно. Но деньги рода Мещерских, их связи… ну и моя скромная помощь… превратили нас в настоящую силу. Такую, что даже всесильному Яровому пришлось с нами считаться.

Он замолчал, ожидая, что я проникнусь моментом.

Я молча кивнул. Ну да, конечно. Красивая сказка. Благородные дворяне и талантливый простолюдин вместе против вселенского зла. Вот только финал у этой сказки какой-то неправильный. Если они были такими крутыми, почему всё так плохо кончилось?

Я смотрел на их сытые, холёные лица и искал в этой истории хоть одну трещину. И уже нашёл. Это слово «простолюдин» в устах барона резало слух. Онини не были ему друзьями. Он был для них… диковинкой. Талантливым дикарём, которого не стыдно показать в гостях. Пока он был полезен, его терпели. А потом? Что случилось потом?

— Но всё хорошее быстро заканчивается, — продолжил Воронков. Его голос стал жёстким, без тени той доброты, что была раньше. — Яровой прознал про нас. Понял, что мы не просто чаи гоняем. И тогда «Магический Альянс» взялся за нас всерьёз.

Он замолчал, посмотрел на каждого из нас по очереди.

— Они давили на наших людей — мелких лавочников, что торговали травами. Угрожали. Лили грязь в газетах на Мещерских. И твои родители… не выдержали. Вся их смелость куда-то испарилась. Они поняли, что играют с огнём и могут потерять не просто деньги, а головы. Испугались. Подстроили свою смерть и сбежали. А нас кинули тут, разбираться со всем этим дерьмом.

Сбежали. Удобно. А может, вы им немножко «помогли»? Убрали неудобного простолюдина, который лез на рожон, а заодно прибрали к рукам состояние его жены-графини. Отличный план, комар носа не подточит.

— Долгое время от них не было ни слуху ни духу, — говорил Воронков. — Мы думали, они уехали за границу, живут себе спокойно. А лет пять назад мне докладывают: какой-то Иван Белославов из Зареченска просит о встрече. Мы согласились.

Он снова замолчал. В комнате повисла тишина, и мне стало как-то не по себе.

— Это был твой отец. Только уже не тот парень, который спорил до хрипоты с баронами. Совсем другой человек. Сломленный, постаревший, с пустыми глазами. Он боялся собственной тени. Рассказал, что Елена умерла при родах твоей сестры. А к тому моменту, чтобы ты понимал, от рода Мещерских не осталось и следа. Их всех обвинили в госизмене и отобрали всё. Показательная порка, чтобы другим неповадно было. Защитить его было уже некому.

Я слушал, и в голове начали вспыхивать картинки из прошлого. Вечно дёрганый, напуганный отец. Его страх выходить из дома. Паника, когда в город приезжал кто-то из столицы. И то самое отравление чиновника… Отец до последнего божился, что его подставили. Но ему никто не поверил.

Теперь