Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Листвень. 15 день

Есть время дописать. Боюсь, вечером снова вырублюсь… Не представляю, как папа работал по ночам, вернувшись с очередного журналистского расследования. Он врывался домой чудищем: весь в пыли, в копоти, лицо черное, только вокруг глаз белые круги из-за очков. Мама всплескивала руками, лишь в уголках губ пряталась улыбка. Я с визгами радости висла у него на шее. Папа отмывался и сразу садился за стол. С мокрых волос слетали капли воды и падали на листы бумаги, папа, фырча, отбрасывал со лба пряди. Он писал и не глядя откусывал от куска хлеба с мясом, на ощупь находил кружку со взваром, и даже когда пил косился лист, перечитывая написанное.

— Ты бы хоть поел нормально! — Мама качала головой.

При звуках ее голоса папа поднимал глаза и глядел с хитрым прищуром.

— Лучше расправлюсь поскорее с этой статьей, чтобы осталось время на тебя.

Родители-родители! Иногда такие смешные, будто им по двадцать лет!

Но что же наша Фруфи?

Зубки у крошки-грифона оказались крепкими и остренькими, и если бы Рон не выхватил малышку у меня из рук, буквально отрывая от плеча, Фруфи точно прокусила бы кожу, а так только синяк останется. Остался бы, если бы Рон мимоходом не коснулся кончиками пальцев предплечья, посылая вверх по коже импульс исцеляющей магии. Место укуса сразу перестало ныть.

— Мне кажется, я поняла, зачем в няньки наняли именно нас, зеленых человечков, — вздохнула я, потирая плечо.

— Чичеков! — радостно согласилась Фруфи, стараясь выскользнуть из рук Рона.

Она выгибалась дугой, пыхтела, выкручивалась. А то, наоборот, превращалась в кисель и пыталась стечь на пол. Такие штуки умеют проделывать все дети. Рон был невозмутим. Слишком невозмутим.

— И пяти минут не прошло, как мы стали нянями, а у тебя уже глаз дергается! — сказала я.

Рон моргнул.

— Ничего подобного.

Я рассмеялась — подловила дракошика.

— Не дергается, шучу.

Мы, коварные человечки, умеем пользоваться тайным оружием — врем и не краснеем. А вот драконы так не могут. Они обречены всегда говорить правду, в этом их главная слабость. Однако за столетия они научились темнить и изворачиваться и достигли в этом деле настоящих высот!

А малышка Фруфи достигла высот мастерства по выкручиванию и выскальзыванию.

— Посади ее обратно в манеж.

Судя по выражению лица Рона, такой вариант ему в голову не приходил. Напоследок крошка-грифошка и его тяпнула. Прямо за палец. Но кожа дракона оказалась слишком твердой для маленьких зубиков.

— Ага-а! — победоносно воскликнул Ронище.

— Да-да, ты победил страшного грифона в смертельной схватке!

Вот кто мне объяснит, зачем я все время его достаю? Хочу, чтобы мы оба проорались и… извинились? Или просто мечтаю его прибить? Еще не решила.

Рон никак не отреагировал на мои слова. Он вообще делал вид, что меня нет рядом. Нашел какую-то погремушку и играл с Фруфи — протягивал сквозь веревки, но тут же убирал, когда к игрушке тянулась пухлая ручка.

Ой, глу-упый! Сразу понятно, что младших братьев и сестер у него нет. Фруфи ведь не собачка, такие забавы детям не по душе.

— Стой, подожди! Так не надо! — пыталась я остановить Рона. — Ей не нравится!

Я видела, что Фруфи дует губы и краснеет от злости.

— Сейчас разревется!

Алик бы разревелся, да. Но Фруфи была грифоном. Воином по своей природе — могучим и опасным. Такие не станут рыдать, а силой возьмут то, что им причитается.

Фруфи издала громкий клекот и сменила ипостась. Вот в манеже стоит карапуз в ползунках, а вот, здрасьте, маленький, но злобный грифончик. Тело льва, голова орла, на неуклюжих лапах прорезались острые будто лезвия когти, а на спине развернулись слабые, покрытые пухом крылышки. Такие не удержат…

Удержали!

Фруфи не то взлетела, не то подпрыгнула и повисла на шее Рона — тюкала его клювом и царапала. Отобрала погремушку и сбежала. Издалека раздавалось ее довольное урчание.

— Ну что за ребенок! — Я обернулась. — Рон, у тебя кровь!

Не зря говорят, что с драконом может потягаться силой только грифон. Фруфи сумела поцарапать Рона. Совсем чуть-чуть, но все-таки. Он тронул шею, посмотрел на ладонь.

— Ерунда, заживет через полчаса.

— Давай залечу!

Я потянулась к нему, но вредный драконище отстранился.

— Говорю — ерунда! Пойдем искать малышку.

Я вспомнила о мисочке с едой, где лежала порезанная тонкими ломтиками телятина. Может, грифенок просто голодный и поэтому в плохом настроении?

Как показали оставшиеся два часа сорок минут — и каждая тянулась как вечность! — Фруфи не отличалась спокойным нравом. И голодная, и сытая — а малышка в своей второй ипостаси расправилась с телятиной за пару мгновений — Фруфи хотела баловаться, скакать, играть, прятаться, кусаться, бегать.

Обличие она меняла стремительно. Вот по полу улепетывает толстенький карапуз в обрывках ползунков, а вот из-за угла на тебя кидается очаровательный, но когтистый грифончик.

Рон залечивал на мне царапины и укусы уже не глядя, ориентируясь по визгу. Вообще мы старались держаться вместе, так легче организовать оборону. Я вся взмокла. Рон ерошил волосы. Фруфи хохотала и пищала от радости, что с ней так замечательно играют.

К концу вечера крылышки грифоши окрепли настолько, что малышка пробовала летать. Она поднималась под потолок и кружила там, как огромная моль. Вот только в отличие от безобидной бабочки приносила куда больше урона — сбила со шкафа коробки со шляпами. Отломала светильник. Сшибла гардину.

Мы бегали внизу и страховали: что если крылышки ослабнут и Фруфи упадет?

— Может, рядышком с ней полетаешь? — запыхавшись, спросила я.

— Ты как себе это представляешь? — Рон аж приостановился, взглядом измеряя высоту от пола до потолка. — Да я здесь даже не помещусь!

— Она когда-нибудь устанет? — простонала я. — Я больше не могу!

— Ладно, сейчас попробую кое-что, — сказал Рон таким тоном, словно между строк скрывалось: «Раз уж ты слабенькая человечка!»

— Фруфи! — Он протянул руки. — Иди ко мне, малышка.

«Иди ко мне, малышка…» О этот голос. Рон включил волю дракона, и меня пробрало до костей. Иду, иду! Я пойду за тобой хоть на край света!

Вот такие мысли и странные желания на мгновение промелькнули в моей голове. Жуть!

Фруфи тоже поддалась, упала прямо в руки Рона. Мы втроем уселись на диван. Фруфи вернула себе человеческий облик, я завернула ее в мягкий