Великая река - Токацин

«Прав был дед, храни его Река-Праматерь,» - вздохнула Кесса, усаживаясь на камень и вытряхивая припасы из дорожной сумы. Опустошив фляжку, она наколдовала два водяных шара, и один из них вылила в лунку на скале. Спёкшаяся, наполовину сложенная из пепла почва не впитывала влагу, лужица так и осталась блестеть на склоне. «Может, эти существа с ветками любят воду…»

Покончив с едой, Кесса наконец взглянула вниз с холма – и охнула. Места, виденные ею до сих пор, были странными, но это и их превзошло! Из красно-чёрной земли под холмом через каждые десять шагов торчал высоченный гранёный столб. Эти колонны, местами зелёные, местами – белесо-розоватые, были утыканы длинными и острыми шипами, а у их подножий лежали толстые колючие лепёшки. Это были листья, но ползучие стебли не держали их, и они валялись прямо на земле. Из больших лепёшек прорастали мелкие, из тех – розовые бутоны, и Кесса, изумлённо мигая, смотрела, как они приоткрываются и медленно разворачивают лепестки. За колючим полем лежало второе, за ним – ещё несколько, а у края неба клубился красноватый туман, и из него выступала, впиваясь в облака, пламенеющая игла.

- Пик Огня, - прошептала Кесса, вглядываясь в туман до боли в глазах. – Квонайт!

«До Квонайта дойдёшь ещё до темноты,» - говорил ей Хуртса – но, видно, Хальконег не отвлекался в пути на каждый странный камень и не ночевал посреди колючих полей. Солнце выбралось из-за далёких гор, и тени заметно укоротились, прежде чем Кесса увидела тёмную громаду города не на горизонте и не под пологом тумана. Ей повезло не заплутать в полях – там было много дорог, но все они походили друг на друга. Земля, нарезанная на квадраты, взрастила странные деревья – без ветвей и листьев, но с длиннейшими шипами. И у них были хозяева – Кесса, потянувшись к одному из столбов, увидела на земле черту, полыхнувшую белым огнём, и жар коснулся её пальцев. «Должно быть, из таких колючек выходят хорошие иглы,» - покачала головой странница. «Не знаю, на что ещё годны такие деревья…»

У границы последнего поля – дальше начиналась выжженная земля с редкими кочками серых и белых трав – Кесса остановилась. Камни под её ногами дрогнули, и тихий рокот послышался из глубины. «Папоротники на ножках», потревоженные дрожью и гулом, рассыпались по щелям, откуда-то вылетела напуганная летучая мышь и долго металась над полем. Земля дрогнула ещё раз, и всё стихло. Кесса наклонилась и с опаской погладила камень.

- Кому не уснуть там, под землёй? Кто тревожится?..

Ещё далеко было до блестящих чёрных стен, а тень города уже накрыла Кессу с головой, и горячий ветер принёс ей знакомые запахи кузницы – окалину, горячий металл, сажу и обгоревшие шкуры. Линии, вычерченные на лице, снова защипались – гарь стала гуще, и яда в ней прибавилось. На мгновение Кесса остановилась на мёртвой земле, прислушиваясь к лязгу, перестуку и шелесту – а потом едва ли не бегом кинулась к воротам.

Издали они казались меньше, на деле же в них, выстроившись в ряд и ничуть не мешая друг другу, прошли бы шестеро. Никаких створок не было, не было и стены, а то, что Кесса приняла за неё издалека, оказалось составленными торцом к торцу длинными домами. Каждый из них был построен из чёрных каменных плит, каждую крышу покрывала серая черепица, а в её тени в стенах зияли крохотные узкие оконца. На стенах красным огнём полыхали знаки. Письмена эти Кесса знала – обычные буквы Шулани, только почерк непривычный, заковыристый.

- Стой!

Она вздрогнула от окрика и замигала, глядя снизу вверх на существо, преградившее ей путь. Она видела таких существ в Халкесе – огромных, крылатых, в огненно-алой броне, приросшей к телу. Это был Ацолейт, и поверх брони он носил перевязь с тяжёлым молотом-клевцом, похожим на кирку. Ремешки, оплетающие тело, и широкое ожерелье на груди, и пояс, - всё блестело от металлических чешуек и ярких камешков, и Кесса засмотрелась бы на них, но Ацолейт выглядел уж очень сурово. Второй воин стоял неподалёку, у стены, разглядывал пришелицу с удивлением и досадой и едва заметно морщился. «Вот странно – головы у них мохнатые, как у зверей, руки голые, а остальное всё в чешуе, как у ящеров…» - удивилась про себя Кесса.

- Силы и славы вам, могучие стражи Квонайта! – учтиво кивнула она. Это могли быть только воины – так же прямо и гордо держались Речники, прилетающие в Фейр, и так же они смотрели вокруг, на землю, которую берегли и защищали…

- Язык знает, и о печатях не забыла, - пробормотал первый стражник скорее товарищу, чем Кессе. – Много знорков тут ходит в последние дни. Некто Саркес знаком тебе?

- Я никогда не слышала о нём, - покачала головой Кесса. – А что с ним случилось?

- Несущественно, - поморщился Ацолейт. – Твоё имя и цель прибытия?

- Кесса Скенесова, дочь Ронимиры Кошачьей Лапки, - путешественница гордо взглянула ему в глаза, но хеск даже ухом не повёл. – Я ищу корабль до Эгита.

- Один уже нашёл, - стражник чуть приподнял верхнюю губу, показывая острые зубы. – Что у тебя за спиной? Покажи!

- Это лук, - Кесса протянула ему старую деревяшку. – У него нет тетивы, а я не умею стрелять. Вы не видели Ксилию Болотный Огонёк? Это её вещь.

- Ксилия? Да, слишком много знорков… - снова оскалился Ацолейт, вертя в огромных ладонях лук. Кесса разглядывала его руки – грубая светло-бурая кожа была словно покрыта мелкой чешуёй, и у локтя из-под пластин брони виднелись красные волоски.

- Что скажешь? – первый хеск покосился на второго. Тот пожал плечами.

- Пусть идёт. Повяжи нитки, возьми одну куну. Печати у неё свои, опасности я не вижу.

«Кто-то разозлил их, и совсем недавно,» - вздыхала Кесса, оглядываясь на стену из-за угла одной из бесчисленных башен Квонайта. Тончайшие жёлтые нити обвивали её правую ладонь, переплетаясь между пальцами, и едва заметно грели кожу. «Чем насолил им этот Саркес?..»

Кто-то рявкнул за спиной, и она шарахнулась к стене. Двое Ацолейтов пронеслись мимо. Они тащили что-то длинное, прикрытое разлохмаченной циновкой, и тяжёлое даже для них. Сверху захлопали крылья –