Паладин. Свет и Скверна II - Илья Романов

Света и посмотрел через плечо на людей. И тут мне пришло осознание — мы тут больше часа. И больше двух. Раненых перевязали и те отдыхали, Осокин и те, кто мог стоять на ногах, расселись кружком и принимали пищу.

Старуха заметила мой взгляд и, взяв две разогретые на горящих таблетках банки с, судя по запаху, рагу, подошла ко мне.

— Держи, Потёмкин, а то выглядишь так, словно подыхать собрался, — хмыкнул она, устраиваясь рядом.

— Ты не лучше, Урусова, — коротко кивнул я ей, принимая еду и алюминиевую ложку. — Спасибо.

— Пустое, — отмахнулась она. — Это я тебя благодарить должна, ты опять наши задницы спас, как в тот раз. Ещё и воздух в этой дыре нагрел, — старуха обвела рукой убежище и на мой наигранно недоумевающий взгляд, брошенный на неё, пояснила. — Слушай, Виктор, ты можешь этим олухам мозги пудрить, но я уже старая, мудрая женщина. Я многое знаю и многое видела. Давай ты просто примешь мои слова благодарности и обойдёмся без тупых вопросов, хорошо?

Я нахмурился, но кивнул, за обе щеки уплетая разогретое рагу. По вкусу — как подошва немытого резинового сапога, которую изгваздали в дерьме тролля, а затем её ещё пожевал гоблин. В целом — съедобно, приходилось жрать гораздо хуже пищу. Как качество, так и видом.

— Скажи мне, старая и мудрая женщина, — дёрнулась щека Урусовой от моего тона. — Ты знаешь, где мы оказались?

— Как неудивительно, но да, знаю, — взяла она себя в руки и ответила с улыбкой. — Но тебе не скажу.

— Вот как, — покивал я. — Возможно, я ошибся насчёт твоей мудрости, но не старости.

— Знаешь, Потёмкин, — ковырялась старуха в своей банке ложкой. Её эмоциональный фон после моих слов подпрыгнул, но быстро утих. — Обычно за такие слова я бы уже объявила войну и прикончила бы наглеца, который сказал подобное. Но…

— Кто? — смог выбить я её из колеи, а когда та непонимающе посмотрела на меня, продолжил: — Отец или дед? Кого из них ты знала?

Брови старухи медленно приподнялись, в бордовых глазах отразилось смятение. Она не ожидала этого вопроса. Хотела сама построить линию разговора, но к этому готова не была. А вот мне её фон эмоций и душа всё сказали. Старая дева банально любила ругаться, была колкой на язык и столь же воспламеняемая, как и её стихия огня. Но при взгляде на меня она будто терялась.

— Дед, — глухо ответила Урусова, отвернулась от меня и стала смотреть в потолок. — Валера он был… Ты похож на него, Виктор. Даже сильнее, чем думаешь. Но ладно, не будем об этом, — покачала она головой. — Ты спрашивал, где мы оказались? Это бывший рудник Тимирдяевых. Сам род из Якутска, был когда-то. Сейчас никого в живых уже не осталось, уничтожили их. Занимались они добычей руды и алмазов.

— И как ты это поняла? — не стал я заострять момент, что она знала деда прежнего Виктора. Не хочет женщина об этом говорить, так и пусть.

— В том зале, где ты нас нашёл, на ящиках были их гербы. Я приблизительно понимаю, где мы сейчас находимся и пусть Вельяминов знатно обосрался, но забросил нас всё же не так далеко от конечной точки.

Это хорошо. По своему опыту, один из примеров которого я вспоминал перед работой над печатью Внутреннего Огня, могу сказать одно — порталы непредсказуемы. А дестабилизированные порталы ещё более непредсказуемы. И раз нас закинуло относительно рядом, то тварь не смогла сбить настройку в полной мере. Иначе мы бы могли очутиться где-нибудь на ином континенте, или же посреди океана, которых в этом мире пять штук.

Вот только слова о руднике меня очень заинтересовали, а потому я спросил:

— Что здесь добывали?

— Заряженную кобальтовую руду, — с усмешкой ответила старуха, прекрасно уловив нотки любопытства в моем голосе. — Тимирдяевы, по слухам, всю жилу опустошили, но то, что я видела здесь — говорит об обратном. Похоже, работы они свернули гораздо раньше и не достигли даже условного дна.

— Железная дорога обрывалась, — понял я её мысли, на что Урусова кивнула. — Фиолетовые кристаллы на стенах, это оно?

— Первичный призрак, что руда рядом, — был мне ответ. — Что, Потёмкин, хочешь себе рудник?

Я не ответил и задумался. Ещё в поместье, просиживая определенные часы в интернете, мне довелось искать аналоги руд, которые могли бы пойти на моё будущее снаряжение. Солнечного Железа в этом мире нет, Акартового олова тоже, как и Лагоравой меди. Но здесь существовал некий титан, алюминий и прочее. Заряженный кобальт тоже был в их числе, пусть и не самый первый по списку. И приставка заряженный не просто так. Подобные руды находилась в Зоне и пропитывались энергией, а значит идеально подходили для работы с артефактами и в кузнице.

Одним словом — надо. И много надо.

— Хочу, — кивнул я, всё для себя решив. — Надо теперь зачистить весь рудник от пауков, а затем требовать у Кутузова…

— Возможно, требовать и не придётся, — пожала Урусова плечами, а её глаза алчно загорелись огнём. Причём в буквальном смысле. — Я сама возьму этот вопрос на контроль. Как и буду вести добычу, мой род как раз владеет несколькими медными рудниками, а также одним серебряным. У тебя же здесь, в Хабаровске, ничего нет. Как ты собрался вести работы?

— Логично, — вынужденно признал я. Урал относительно далеко, дела у рода не так прекрасны, чтобы уделять силы, но руда нужна. — Что предлагаешь?

— Шестьдесят процентов, — рубанула старуха с плеча.

Я посмотрел на неё, наши глаза столкнулись.

— Побойся Света, старая перечница, — холодно произнёс я. — Сорок, и ни процентом больше.

— Как сказала бы моя подруга: Вы, молодой человек, беспардонный хам и таки вынуждаете старую женщину с вами спорить, — хмыкнул Урусова, забавляясь. — Пятьдесять пять процентов.

— Сорок пять. Это моё последнее слово. Иначе сама пойдёшь нечисть убивать, а я посижу и посмотрю на твои потуги. Тем более, что мы делим шкуру ещё неубитого зверя.

Вру, конечно, но и руда мне тоже нужна. И как сказано раньше — много. И я не намерен уступать даже жалкий процент, включив дотошного капеллана, который за обмундирование для своих бойцов порвёт глотку любому завхозу.