Возвращение в Петроград - Влад Тарханов

Стахеевых разместились на берегу реки, в весьма удобном месте: тут и пристань с погрузочными мощностями, тут и железнодорожная ветка, тут и довольно большая территория, огороженная внушительного вида каменным забором. Построено в те времена, когда стали строить надежно, что называется на века, а не здания-однодневки. Мода на так называемые «однодневки» прошла — раньше это было широко распространенный вид мошенничества: из говна и палок строился дом, страховался на внушительную сумму от потопа или пожара, а потом благополучно сгорал. Доказать поджог было сложно, но полиция смогла расследовать, пресечь, а страховые конторки стали относиться к проверке объектов более дотошно. Это оказалось достаточно эффективной мерой пресечения и предупреждения. Стахеевы же выбрали для своих хлебных хранилищ вообще отменное место: сами помещения не только находились на небольшом возвышении, так еще и имели высокий цоколь, по которому было видно — даже регулярные подъемы воды в Неве этим зданиям не страшны. У складов скопилась изрядная толпа, стоял крик, народ хватал друг друга за грудки, правда, до драки дело еще не дошло. Но было очень близко. Тут к складам подлетела пролетка из которой вышел довольно грузный мужчина с роскошными густыми усами и в дорогой шубе. Вопли усилились, колонна военных появилась буквально через несколько минут после подъехавшей пролетки и оказалась в самом центре событий.

Пётр быстро оценил обстановку: большая группа весьма неплохо одетых работников группировалась около солидного чиновника в добротном длиннополом пальто с бобровым воротником, они теснили к складам немногих местных рабочих (это читалось по их одежде), эти обступили, как бы защищая, недавно приехавшего в пролетке господина. И пытались не допустить к складам слишком хорошо одетых господ.

— Ну вот, я говорил! Сейчас господа военные вмешаются, и вы вынуждены будете выполнить распоряжение правительства! Я вас предупреждал! — всё больше распалялся чиновник в пальто.

— Господа! Что тут происходит? — голос Михаила был негромким, но настолько властно и требовательно прозвучала эта фраза, что на несколько секунд у складов повисло тяжелое молчание. Первым отозвался солидный мужчина в шубе.

— Да вот! С самого утра наши склады пытаются опечатать и требуют вывести все запасы морем. — прозвучал ответ, который так и не прояснил ситуацию.

— Так… подробнее. Представьтесь, господа… — Петру физиономия говорившего кого-то напоминала, но кого?

— Батолин, Прокопий Петрович! Веду дела братьев Стахеевых в Петербурге, Ваше императорское величество.

В мыслях Петра как будто какой-то щелчок раздался и полилась информация, «Батолин — не только партнер купцов Стахеевых, он еще и крупнейший промышленник и финансист, связан с Путиловским заводом, на нем держится оборонная промышленность страны». Ага! Справочка выскочила! Главное, что вовремя. Пётр внимательно посмотрел на внезапно побледневшего чинушу, но разговор продолжил не с ним.

— Итак, Прокопий Петрович, можете внятно объяснить, что тут происходит? А то пока мне лично ничего не понятно.

— Так мне позвонили рано утром и сообщили, что некие господа перекрыли подходы к складским помещениям, разогнали грузчиков и перевозчиков, угрожают, требуют опечатать склады и вывезти муку и зерно из города. Обещали пригнать баржу. Мол, ледокол уже вызван. Я сюда сразу же выехал.

— Так… а вы кто такой? И на каком основании тут что-то требуете? — поинтересовался регент у серьезно так взбледнувшего чиновника, который никак не ожидал появления на складах столь серьезных господ.

— Минестерский Афанасий Казимирович, разрешите представиться. Помощник депутата Государственной думы князя Львова, Георгия Евгеньевича, с вашего разрешения.

— При чём тут моё разрешение? Кто разрешил склады опечатывать?

— Так есть же решение думского комитета –в целях безопасности организовать вывоз зерна и муки из столицы. Поскольку склады находятся под угрозой разграбления. Народ волнуется, могут быть различные эксцессы…

— То есть, народ волнуется из-за того, что нет хлеба, а распущенная Дума приказывает хлеб из столицы вывезти. И куда? — Пётр старался сохранить хладнокровие, но его бешенный характер вот-вот грозился вырваться наружу.

— В Кронштадт, на склады Балтфлота, Ваше императорское величество. — Казимирович говорил весьма тихо, но при этом постоянно оглядывался, как будто искал какой-то сторонней помощи или поддержки, или инструкции к действию. По виду чинуши можно сказать, что единственным желанием оного было исчезнуть отсюдова, вот только что-то или кто-то мешало ему это осуществить. А так чернильная душонка ушла в пятки, но тут у складов появились новые действующие лица. И были они, к тому же, вооружены, правда, в основном, револьверами, но всё-таки… Возглавлял эту решительно настроенную группу молодой человек в студенческой тужурке, с огромным красным бантом на груди.

— Господа и товарищи! — дурным пьяным голосом возопил студент. — Партия кадетов берет склады купцов Стахеевых под охрану! Мы не допустим разворовывания хлеба и грабежей со стороны населения! Склады опечатать! Всем посторонним лицам требую немедленно покинуть охраняемую территорию!

— Чё творится! Чё деется? То никому нахрен мои склады не нужны были, то у нас тут охранников воз и маленькая тележка! А вам не кажется, студентишко, что именно вы тут лишний? — прорвало Батолина.

— Не-не-не, господин хороший! Пока порядка в столице не будет мы тут главные! — нагло заявил студент, поправляя красный бант на тужурке.

— И кто тут тебя, уродец, главным назначил? — поинтересовался Пётр.

— Попрошу без оскорблений! Меня народ назначил! И решением партийной организации. Я член боевой дружины партии кадетов!

— Шо ты член, мы видим — хохотнул Батолин. — только к Его императорскому величеству, великому князю Михаилу Александровичу, тебе, сосунок, стоило бы обращаться с вежеством, а не буром переть, вот прислали придурка на мою голову…

— Ась??? –попытался что-то мыкнуть в ответ кадет, с которого важность и интеллигентность сразу же куда-то слетела, да только народец вокруг посмеивался над этим незадавшимся защитником, отчего тот чувствовал себя еще более глупо, чем было на самом деле. Охрана регента аккуратно оттеснила прибывших то ли налетчиков, то ли защитников от великого князя подальше попутно освобождая от оружия, но тут раздался топот и грохот — к складам начали подъезжать подводы и подтягиваться серьезные крепкие мужики, многие с кольями да дубинами в руках. Пётр понял, что утро перестает быть томным[1].

— Ничо, Ваше Императорское Величество! Это наши люди — развозка грузчики да охрана. Вот только, кадет в чём-то прав! Народ может подводы разграбить. Нам бы это… охрану усилить… Помогите, сейчас начнем муку развозить, к вечеру в магазинах хлеб появиться.

Пётр кивнул, потом развернулся к Келлеру.

— Надо выделить людей, генерал. И пускай пришлют грузовики —