Восхождение - Алим Онербекович Тыналин

Сталин внимательно изучал чертеж:

— И что это даст?

— Уменьшит длину моторно-трансмиссионного отделения, позволит сдвинуть башню назад и освободит пространство в носовой части корпуса для удобных люков механика-водителя и стрелка-радиста, — пояснил я. — Кроме того, мы решаем проблему с броней, переходя на двухслойную катаную с использованием легирующих элементов, и вносим целый ряд эргономических улучшений.

Я перечислил основные улучшения. Командирская башенка с круговым обзором, улучшенные прицелы, негорючие комбинезоны для экипажа, система забора чистого воздуха.

— При всех этих доработках мы можем получить боевую машину, превосходящую любые существующие зарубежные аналоги, — заключил я. — С запасом минимум на пять-семь лет.

— Прицелы, — задумчиво произнес Сталин. — Вы упомянули прицелы. Насколько мне известно, у нас с этим сложности.

— Это действительно одно из слабых мест, — признал я. — Предлагаю организовать сотрудничество с зарубежными производителями оптики. Не простые закупки, а совместные разработки с трансфером технологий на наши заводы. Через два-три года мы сможем полностью освоить производство самостоятельно.

— Заграница, значит, — Сталин пристально посмотрел на меня. — Какие ресурсы конкретно необходимы для реализации ваших проектов?

Я представил подробную смету, включающую списки оборудования, штатное расписание специалистов, объемы строительных материалов, транспорт. Сталин внимательно изучил документы, задавая уточняющие вопросы по отдельным пунктам.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Я дам указание Госплану и ВСНХ выделить необходимые ресурсы в приоритетном порядке. Создание танка и «Второго Баку» задачи государственной важности.

Я почувствовал прилив воодушевления, но сдержал внешние проявления эмоций. Впереди самый рискованный раздел моего доклада.

— Товарищ Сталин, — осторожно начал я, — есть еще один аспект нефтяной стратегии, который я хотел бы обсудить. Дацинское месторождение, о котором я вам уже говорил.

Сталин встал из-за стола и медленно прошелся по кабинету, заложив руки за спину.

— Вы все-таки предлагаете нам вмешаться? — спросил он, остановившись у окна. — Пока что мне доложили, что нет никаких признаков активности японцев в этом районе. Вы уверены в своем предвидении?

— Я предлагаю действовать на опережение, дипломатическими и экономическими методами, — ответил я. — И да, я уверен в своем анализе. Во-первых, надо предупредить китайское правительство о готовящейся японской провокации. Во-вторых, предложить им соглашение о совместной разработке нефтяных месторождений в районе КВЖД. В-третьих, направить туда геологоразведочную экспедицию под видом изучения состояния железнодорожных путей.

Сталин повернулся ко мне:

— А если японцы все равно не вторгнутся?

Я покачал головой.

— Это все равно произойдет, рано или поздно. Современная японская доктрина направлена на экспансию. Им нужно жизненное пространство. То есть, ресурсы, другими словами. Китай в этом смысле сейчас представляет из себя идеальную цель. И когда японцы вторгнутся, у нас будет моральное преимущество. Мы ведь предупреждали о провокации. И что важнее всего, мы успеем провести разведку месторождения, определить точные координаты, глубину залегания. Эта информация будет бесценной в будущем.

Сталин задумчиво потер подбородок:

— Экспедиция под видом железнодорожников… Разумно. Не вызовет подозрений. КВЖД все-таки совместное предприятие.

Он вернулся к столу и сел:

— Хорошо, товарищ Краснов. Я дам указание наркомату иностранных дел и разведуправлению РККА продолжать проводить соответствующие мероприятия. Только без лишней шумихи. Все должно выглядеть как рутинная работа. И если ваше предсказание сбудется…

Я почувствовал, что главная часть миссии выполнена. Вождь принял все мои предложения. Можно и помалкивать.

— И еще одно, — добавил Сталин, пристально глядя на меня. — Учитывая важность ваших проектов и особую ценность ваших аналитических способностей, я отменяю круглосуточное наблюдение за вами. Это отвлекает ресурсы и создает ненужное напряжение. Вы полностью реабилитированы, товарищ Краснов.

Вот это уже огромная победа. Без постоянной слежки я получал намного больше свободы действий.

— Благодарю за доверие, товарищ Сталин, — искренне сказал я. — Я сделаю все возможное, чтобы оправдать его.

— Не сомневаюсь, — вождь слегка усмехнулся. — Особенно учитывая, что ваша судьба по-прежнему зависит от точности ваших предсказаний.

Я выдержал его взгляд:

— Именно так.

Сталин снова взялся за трубку. Аудитория подходила к концу.

— Товарищ Краснов, я жду от вас еженедельные отчеты о ходе работ по «Второму Баку» и танковому проекту, — сказал он, собирая документы. — И ежемесячно личный доклад о прогрессе. Все ресурсы будут выделены, все необходимые распоряжения подписаны.

Когда вошел секретарь, Сталин отдал ему указания подготовить постановления Совнаркома о создании «Союзнефти» и в составе его Специального управления по разведке и разработке нефтяных месторождений между Волгой и Уралом, об организации НИИ нефти и газа в Москве.

— Будьте здоровы, товарищ Краснов, — Сталин протянул мне руку для прощания. — И помните, от успеха ваших проектов зависит не только ваша личная судьба, но и будущее нашей страны.

Его рукопожатие было сухим и крепким. В глазах читалась смесь доверия и настороженности. Типичная для Сталина комбинация, которая держала в постоянном напряжении даже самых близких соратников.

Я покинул кабинет с чувством огромного облегчения и одновременно возросшей ответственности. Мне удалось убедить вождя в необходимости создания «Союзнефти» и разведки Дацинского месторождения, отчитаться по танковому проекту и получить реабилитацию для себя лично.

Теперь предстояло воплотить все эти планы в жизнь, и времени на раскачку не было.

Глава 13

Стальной прорыв

Выйдя из кабинета Сталина, я медленно прошел мимо суровых охранников с каменными лицами.

Голова слегка кружилась от напряжения и одновременно от осознания успеха. Мышкин ожидал меня в приемной, его вечно бесстрастное лицо на мгновение выдало удивление, когда я вышел с едва заметной улыбкой.

— Все прошло удачно? — спросил он тихо, когда мы спускались по широкой мраморной лестнице Кремля.

— Все проекты одобрены, — также негромко ответил я. — «Союзнефть» создана, я назначен директором-распорядителем. И, что не менее важно, наблюдение за мной снято.

Мышкин только слегка кивнул, но я заметил, как расслабились мышцы его всегда напряженных плеч.

— Куда теперь? — спросил он, когда мы вышли на свежий воздух.

— В Нижний Новгород. Немедленно, — я посмотрел на часы. — Звонарев сообщил о серьезных проблемах с танковым проектом. Нужно вмешаться лично.

Через час я уже сидел в купе скорого поезда Москва-Нижний Новгород. Попутчиков в купе не оказалось, вероятно, Мышкин позаботился об этом.

Я расстелил на столике чертежи и погрузился в изучение технической документации танка Т-30. Вагон покачивался на стыках рельсов,