Восхождение - Алим Онербекович Тыналин

организации добычи «Второго Баку» к 1940 году мы можем выйти на объем в двадцать — двадцать пять миллионов тонн ежегодно, что кардинально изменит энергетический баланс страны и обеспечит полную независимость даже в условиях возможной блокады.

Сталин выпрямился, его взгляд стал острее:

— На чем основаны ваши прогнозы? Не слишком ли оптимистичны цифры? Это опять ваши так называемые «озарения»?

Я кивнул.

— Не только на этом. А еще на комплексном геологическом анализе, — я положил перед ним папку с отчетами. — Данные сейсмической разведки, результаты первых бурений, анализ керновых проб. Все говорит о наличии масштабных нефтеносных пластов на глубине от тысячи до двух тысяч метров. С турбобурами эти глубины вполне доступны.

Сталин пролистал страницы отчета, задерживаясь на ключевых графиках и таблицах.

— Допустим, — произнес он наконец. — Что нужно для полномасштабного освоения этих месторождений?

Я ждал этого вопроса и был готов.

— Во-первых, создание единой организационной структуры. Специального управления по разведке и разработке нефтяных месторождений между Волгой и Уралом. Во-вторых, выделение материальных ресурсов. Металла для буровых вышек и оборудования, транспорта, строительных материалов. В-третьих, кадры. Инженеры, геологи, буровые мастера.

Я перечислил конкретные цифры необходимых ресурсов, сроки и этапы реализации проекта. Сталин внимательно слушал, не перебивая.

— Также крайне важно создать научно-исследовательский институт нефти и газа в Москве, — добавил я. — Для координации всех исследований и разработки новых технологий добычи и переработки.

— Для всего этого потребуются значительные средства, — заметил Сталин. — Откуда их взять в условиях напряженного бюджета?

— Проект окупится очень быстро, — уверенно ответил я. — Первая нефть пойдет уже через полгода после начала активной фазы работ. К концу 1932 года добыча может составить до миллиона тонн, а к концу пятилетки — не менее пяти-семи миллионов. Кроме того, часть средств можно получить за счет возврата похищенных денег из Азнефти.

Сталин задумчиво забарабанил пальцами по столу, его взгляд стал отстраненным, будто он мысленно просчитывал какую-то сложную комбинацию.

— Мы уже обсуждали этот проект, товарищ Краснов, — медленно произнес он, — вместо отдельного управления по вашему так называемому «Второму Баку» мы создадим более масштабную структуру. Объединенный нефтяной трест «Союзнефть», который включит в себя все активы Азнефти, новые месторождения между Волгой и Уралом, а также предприятия бывшей «Южнефти» Студенцова.

Я с трудом скрыл внезапное волнение. Неужели получится? Это даже больше, чем я рассчитывал получить сегодня.

— Единая структура действительно позволила бы лучше координировать работу всех нефтяных предприятий страны, — осторожно заметил я. — И оптимизировать распределение ресурсов.

— Именно, — Сталин подошел к карте. — Единое управление, единая стратегия, единые стандарты. От геологоразведки до переработки и сбыта.

Он повернулся ко мне, прищурив глаза:

— Помните наш разговор о «контролируемом НЭПе» как инструменте индустриализации? Возможно, «Союзнефть» может стать экспериментальной площадкой для этой модели.

Я внутренне напрягся. Сталин сам выводил разговор именно к той теме, которую я долго готовил, но не решался предложить открыто.

— Это было бы очень эффективно, товарищ Сталин, — ответил я. — Хозрасчет, материальная заинтересованность работников в результатах труда, оперативная самостоятельность руководителей подразделений, при сохранении государственной собственности и жестком стратегическом планировании.

— И кто, по-вашему, должен возглавить такой трест? — Сталин испытующе смотрел мне в глаза.

— Если вы сочтете возможным доверить мне эту задачу, — твердо ответил я, — я приложу все силы, чтобы оправдать доверие партии.

Сталин медленно вернулся к столу, достал из ящика папку с какими-то документами и протянул мне:

— Мы уже прорабатывали этот вопрос. Здесь проект положения о «Союзнефти». Изучите, внесите свои предложения. Есть там пункт и о вознаграждении руководства.

Я раскрыл папку. На первом листе значилось: «Проект Положения об объединенном нефтяном тресте СССР 'Союзнефть». В разделе о материальном стимулировании указывалось, что руководство треста получает фиксированную долю от сверхплановой прибыли. Полпроцента.

Казалось бы, ничтожная цифра, но при планируемых масштабах добычи и мощности отрасли эти полпроцента могли превратиться в колоссальные суммы. Если правильно организовать работу и внедрить новые технологии, сверхплановая прибыль может достигать сотен миллионов рублей в год.

— Вот именно, — кивнул Сталин. — Это и есть материальная заинтересованность в успехе предприятия. Вы получите средства для развития, государство — львиную долю прибыли и стратегический контроль. Но главное, страна получит нефть. Много нефти. И высококачественное топливо для нашей авиации и танков.

Он подошел к сейфу, отпер его и достал еще один документ с гербовой печатью:

— Постановление Совнаркома уже подготовлено. Я подпишу его сегодня, если вы подтвердите готовность взяться за этот проект.

— Я готов, товарищ Сталин, — ответил я, чувствуя, как учащается пульс. — И не подведу.

— Отлично, — он поставил размашистую подпись на документе. — С этого момента вы — директор-распорядитель «Союзнефти». Своей поездкой в Баку вы доказали, что можете давать результаты. Да и до этого не дали усомниться в своей работе. У вас будет полная материальная ответственность, полная подотчетность и… — его глаза на мгновение сверкнули, — полная свобода технического и организационного маневра в рамках утвержденного плана.

Я принял документ, понимая историческую значимость момента. «Союзнефть» под моим руководством могла стать ключевым фактором в подготовке страны к грядущей войне.

— Учтите, товарищ Краснов, — добавил Сталин, снова глядя мне прямо в глаза, — наш эксперимент с элементами хозрасчетного управления будет под пристальным вниманием. Многим в партии это не понравится. Они увидят в этом отступление от принципов, возврат к капиталистическим методам. Вы должны доказать результатами, что это не так.

— Понимаю, товарищ Сталин, — кивнул я. — «Союзнефть» станет примером того, как можно использовать экономические стимулы в интересах социалистического строительства.

— Жду от вас еженедельных отчетов о ходе работ, а также… — вождь сделал паузу, — результатов вашего обещания относительно Маньчжурии в сентябре. До этого времени все должно быть готово.

— Будет исполнено, товарищ Сталин, — твердо ответил я.

Тут Сталин неожиданно сменил тему:

— А что с вашим танковым проектом? Товарищ Ворошилов докладывал о проблемах с двигателем.

Я был готов и к этому повороту:

— Действительно, есть сложности с двигателем, товарищ Сталин. Выявлены определенные конструктивные ограничения. Отсутствие маховика негативно влияет на плавность работы, высокое расположение на подставке ухудшает компоновку.

Я развернул схему танка с предлагаемыми модификациями:

— Наша конструкторская группа разработала комплексное решение. Мы добавляем маховик для повышения инерционности и плавности работы, опускаем двигатель ниже, как в опытных немецких образцах, и