Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 5 - Стас Кузнецов

— Сомневаюсь, что ваш товарищ выживет, а если и выживет, то оправится нескоро. Он будет вам обузой, — хмыкнул даллал, подчиняясь воле своего сраного великого визиря.

— Если он не выживет, то дело плохо, потому что для угодного вашему великому визирю обряда нас должно быть трое, иначе круг не замкнуть! — сердито припугнул я.

— Вам будет выдано всё, что необходимо, — бесцветным голосом пообещал даллал.

Мы взяли Томаша я под одну руку, Фил под другую и взвалили на себя.

Томаш всё ещё был без сознания и оказался тяжеленым, как мамонт. Вдобавок ко всему делибаши догадались завязать нам глаза. Очень хотелось сказать этим идиотам пару ласковых, но я себя удержал. Понимая, что на перебранку только понапрасну потеряю нервы и время. А счёт времени сейчас шёл буквально на минуты.

К бане мы тащились запредельно медленно и тяжело.

Я потихоньку стал прощупывать раны Томаша. Раны били нехорошие, грязные глубокие. Ещё бы — всадить тупые тренировочные копья в тело. Я стал потихоньку останавливать кровь, починил кости. Подлатал я его совсем чуть-чуть, но вымотался, будто из мертвых воскрешал.

Со лба стекла испарина, я качнулся и едва не упал, если бы упал, то утащил бы за собой Фила с Томашем. Но вовремя сбалансировал себя и удержал равновесие.

От толчка Томаш пришел в сознание и жалобно застонал.

— Сейчас, страдалец, допрем тебя до бани и подлатаем, — заверил я Томаша, понимая, что с повязкой на лице парень вообще дезориентирован и наверняка напуган, хоть и держится молодцом.

Томаш верно оценив ситуацию, попробовал немного нам помочь, и сильно припадая на раненную ногу, прошел один коридор. Но, видимо, опять растревожил дыру в бедре и снова потерял сознание.

Дорога казалась бесконечной, а нам нужно было спешить. Чутье подсказывало мне, что позарез нужно узнать, о чем Рамир будет сейчас говорить с Закирой. И без помощи зеркала здесь уже никак было не обойтись.

Поэтому в ноль себя исчерпать и нормально излечить Томаша, я не мог себе позволить. Исцелить его я успею позже, а сейчас есть дела поважнее, как бы цинично это не было с моей стороны. Но нам нужно было отсюда выбираться, а для этого нужна информация.

Наконец-то нас завели в баню и сняли с глаз проклятые повязки.

Глава 13

Добравшись до бани, мы с Филом осторожно положили тело Томаша на лавку. И сами без сил опустились напротив. Нам понадобилась целая минута, чтобы восстановить дыхание.

Как раз вовремя появился нукер с бинтами и мазями. Мы с Филом щедро обработали раны Томаша и крепко его перевязали.

Я ещё раз немного его подлечил: остановил вновь разгулявшуюся кровь и дочинил самое главное — кости, убрал проникшую в рану щепку от древка копья и почистил кровь от инфекций.

Убедившись, что угрозы жизни Томаша больше нет, я со спокойной душой занялся собой.

Наскоро стянул с себя пропитанные потом и кровью тряпки, быстро ополоснулся и попил воды. Сел на лавку, стараясь унять дрожь во всём теле и настроить себя на рабочий лад.

Сокол, поняв, что к чему и сердито встрепенулся. Я не стал с ним спорить, просто открыл ему душу, поделился накопившимися тревогами и отчаянием. Тем, что прятал обычно даже от себя в самом потайном уголке сознания.

Я показал ему, что вывести доверившихся мне людей я могу только через очень узкий проход. Я не выбирал между плохим и хорошим, я выбирал между плохим и очень плохим.

Сокол друг, он должен меня понять и поддержать. Ведь не ради себя я гляжусь в это зачарованное стекло, но ради жизни ни в чем неповинных людей. Ради нашего с ним гнезда.

Сокол смотрел на меня желтыми немигающими глазами. Он всё чувствовал, он всё понимал. Он верил мне и в меня. И ради этой веры он смирял в себе животный страх и боль. Говорят, что разница между человеком и зверем именно в том, что человек может обуздать свой страх, а зверь нет. Однако птицы — это не звери.

Сокол дал своё благословение, и я смог вздохнуть с облегчением. Мне было бы непросто пойти против его воли.

Я пообещал соколу постараться взять боль себе и в себя, благодаря его за веру.

Я достал зеркало.

— Что ты собираешься делать? — слабым голосом спросил очнувшийся Томаш.

— Хочу узнать, о чем сейчас будут говорить Рамир с Закирой, — объяснил я.

— Эрик, ты слишком слаб, — возразил Фил.

— Я еще ого-го, — приукрасил своё состояние я. — Это необходимо.

— Тогда и нам покажи, — попросил Томаш с трудом садясь на лавке, он подпер спину стоящей рядом бочкой. И был сейчас похож на кровососа из женских эротических романов.

Я этого самоуправства не одобрил, но на препирательства времени не оставалось, да и толку в этом не было. Я бы на месте Томаша поступил точно так же.

Я капнул на стекло своей крови. Мы все трое сели на лавку и уставились в зеркало.

На этот раз, судя по обстановке, парочка пребывала в покоях Закиры.

Рамир вольготно развалился в кресле. Закира по своему обыкновению мерила комнату тревожными шагами.

Я вливался в происходящее и вместе с этим, как и обещал соколу брал себе боль. Пока правда это был скорее дискомфорт. Слегка покалывало руки и ноги, будто током легонько ударяло. Терпимо. Однако неприятные ощущения обещали пойти по нарастающей.

— Он наверняка будет настаивать на войне, я боюсь ему перечить, Рамир, — заламывая руки, жаловалась Закира. — И сама не уверена, что следует идти на попятную.

— Закира, условия изменились, — назидательно отозвался Рамир, крутя в руках чётки из крупных желтых бусин, похожих на яйца червей, но намного крупнее и с отверстиями для веревки. Меня все равно передернуло от отвращение. Своеобразный у этого гада юмор. — Судя по свитку теперь у западных дикарей есть король. Он ясно дал понять, что обеспокоен ситуацией на своей границе и собирается послать туда войска. Это было вежливое предупреждение.

— У нас достаточно сил, чтобы справиться с ними! — в запале крикнула Закира,

— Да, но после этого он пошлет ещё войска и ещё. Его не подкупить, как братьев. Между нами пустыня, не так-то легко перебросить через неё целое войско, а потом ещё и погнать воинов сразу в бой.

— Но мы можем победить их! —