Мученик - Энтони Райан

* * *

— Что думаешь о лорде Рулгарте?

Она задала свой вопрос, когда мы уже завели лошадей на середину брода и неспешно ехали дальше. Она явно хотела такого совета, который лучше сохранить между нами, а не озвучивать при Уилхеме и Суэйне.

— Определённо заносчивый, — сказал я. — Хвастался, будто победил сэра Алтуса на турнире несколько лет назад.

— Не хвастался. Я там была, и он победил уверенно. — Я нахмурился, чувствуя на себе её взгляд. — Элвин, я хочу, чтобы ты оставил неблагоразумные предубеждения в отношении этого человека. Да, ты натренировался, но ему ты не чета. И в любом случае, мне нужно, чтобы ты превзошёл его умом, а не во владении мечом. Из того, что я поняла от леди Селины, герцог Оберхарт оставляет военные вопросы в руках брата, который, на мой взгляд, далеко не дурак. Если здесь придётся сражаться, то он будет во главе тех, с кем мы встретимся.

— Мы уже выживали при встрече с ловкими командирами. Например, с тем аскарлийским гадом, Груинскардом.

— Выживание — это не победа, а теперь только победа подойдёт Помазанной Леди. — В её тоне я не заметил самолюбования, а всего лишь честную оценку своей миссии. — Мы должны одержать здесь верх, Элвин, каких бы врагов против нас не выставили. Я умею сражаться в битвах, но я повидала немало войн и знаю, что победа в большей части сражений одерживается ещё до первого лязга клинков. Чтобы победить здесь нужен план, и для этого у меня есть ты.

— Суэйн, как солдат, намного лучше, и мне таким никогда не стать. Совсем недавно я был всего лишь разбойником, сбежавшим из Рудников.

— Капитан Суэйн лучший солдат из всех, кого я встречала, и хороший тактик. Но, да благословят его мученики, его разуму не хватает… размаха. К несчастью, после встречи с лордом Рулгартом, я не думаю, что и о нём можно сказать то же самое. У него острый и далеко не ограниченный разум.

Я вспомнил ярость алундийского рыцаря, когда Эвадина назвала себя Воскресшей мученицей, и сейчас понял, что тем самым она расчётливо играла на его убеждениях.

— Фанатичность может испортить любой разум, — сказал я. — Во всяком случае, когда её слишком много в вере человека. — Я вспомнил о своих изысканиях в библиотеке Ковенанта. — Согласно неортодоксальной доктрине, Ковенант достиг состояния совершенства со смертью человека, которого они называют мученик Корбил. Следовательно, на их взгляд новых мучеников быть не может, как воскресших, так и прочих. Рискну предположить, что лорд Рулгарт и иже с ним видят в вас проклятие всему, во что они верят. И, подозреваю, вы об этом уже и так знаете, миледи.

В ответ на мою приподнятую бровь Эвадина чуть улыбнулась.

— Подозревала, — сказала она. — Но не знала. Логично было бы предположить, что он исповедует неортодоксальную веру, но я не знала, что настолько яростно. Быть может, мы могли бы использовать это?

— Быть может. Впрочем, в конечном счёте победа здесь будет зависеть от состояния нашей крепости.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Клянусь жопами всех мучеников, — отчаянно вздохнул Уилхем, — ну и говнище.

На первый взгляд замок Уолверн представлял собой совершенно безрадостное зрелище. Я мало что знал о тонкостях строительства замков, но поверил Уилхему, что этот архаичен. Он состоял из зигзагообразной внешней стены, грубым прямоугольником охватывавшей дворик с полуразрушенными зданиями, и более высокой внутренней стены. За этим вторым барьером возвышалась коническая насыпь, покрытая высокой травой, а на ней стояла приземистая круглая башня высотой футов в пятьдесят. Мы остановили лошадей возле Эвадины на гребне в четверти мили от замка, и даже с такого расстояния хорошо были видны бреши во внешней стене. В отличие от всех замков, с которыми я раньше сталкивался, возле этого не стояло деревеньки или другого поселения. На самом деле в окрестностях было по большей части пусто, если не считать телег, перевозивших товары по дороге к северным границам. После брода через Кроухол рота миновала несколько деревень, и всюду нас встречали керлы с мрачными лицами, многие из которых не стеснялись плевать на землю, когда мы проходили мимо. Похоже, они жили на процветающей земле — все выглядели сытыми и довольными, кроме случаев, когда встречались с северными нарушителями.

— В Алундии нет керлов, — объяснил Уилхем, когда я обратил внимание на здоровье местных. — Таких, как у нас. Простолюдины платят ренту своему лорду, но не принадлежат ему, и потому могут уйти, если захотят. А ещё, как только заплатили подать, всё оставшееся зерно они могут продать. Фермеры вернее получат с земли всё, что возможно, если смогут получить с этого прибыль.

Было удивительно, как такой засушливый по слухам регион удаётся настолько обильно возделывать. Мы проходили многие мили холмов, на которых террасами раскинулись виноградники и фруктовые деревья — сейчас, зимой, на ветках не было листьев, но с приходом весны они наверняка расцветут. Впрочем, по мере приближения к замку Уолверн плодородие сменялось каменистыми крутыми холмами, лишёнными растительности.

— Построили плюху посреди земли, которая не производит ничего, чтобы её поддерживать, — фыркнул Уилхем, плотнее закутываясь в плащ и грустно глядя на замок. — И это ещё одна причина, по которой его постоянно захватывали.

— Благодаря мастеру Писарю, — сказала Эвадина, — провизии роте хватит на всю зиму.

Мы действительно пересекали Алундию с длинным обозом телег, нагруженных солониной, зерном и консервами. Эти богатства стали результатом разнообразных сделок с торговцами на пути на юг. Я осторожно отыскивал набожных людей с репутацией искренней приверженности Ковенанту, которые могли сделать безвозмездные пожертвования на священную миссию Помазанной Леди. Для этого приходилось убеждать Эвадину лично читать проповеди и благословлять многочисленные дома, фермы и мельницы, и она переносила это с похвальным терпением. Впрочем, дальше вера не распространялась, и даже самые набожные торговцы никогда бы добровольно не опустошили свои кошельки. Чтобы собрать достаточно товаров, которых хватило бы роте на несколько месяцев, потребовалось немало помахать Королевским Предписанием, и в дополнение разумно углубиться в наши запасы недавно полученных соверенов. Так же наполнять телеги помогла клятва Помазанной Леди, что все долги будут оплачены до следующего лета. Несмотря на всё это, мне не нравилась перспектива сидеть в этом месте — на конце настолько длинной и хрупкой линии снабжения и, что ещё важнее, подкреплений.

— Народ при каждом удобном случае растаскивает обработанный камень, — объяснял Эстрик, ветеран из Кордвайна. Он редко страдал многословностью, но ему было что сказать,