Портальеро. Круг четвертый - Юрий Артемьев

или почти тот же… Но там были люди… Отражения людей в старомодных костюмах… Это было, похоже на то, как будто ожила картина старого художника из прошлых веков. Только фигуры людей на картине внезапно задвигались, и…

И вдруг… Неожиданно всё пропало безо всякого звукового и визуального эффекта.

Исчезло всё…

Исчезла тень перед зеркалом. Исчезли двигающиеся фигурки за стеклом. Мёртвая старая амальгама отражала пустой зал, застывший в сумерках света, с трудом проникающего через окна.

Меня тоже не было в этом зале. Моя призрачная невидимая сущность в зеркалах не отражалась.

Но мысленно, я ликовал. За то короткое мгновение, когда я смог разглядеть, как призрачная тень исчезла, но при этом по ту сторону стекла возникла картинка из прошлых времён… Я всё понял. И слова из моего сна про зеркала тут же нашли своё подтверждение.

Вот оно. Это именно то, что я искал. И это именно та самая маленькая, но очень значительная деталь, которой мне не хватало, для общей картины. Но проверять свою теорию сейчас я не буду.

Хотя…

Я подошёл вплотную к старому зеркалу, и попытался мысленно представить нужную мне картину…

Сперва у меня ничего не получилось, но потом… Изображение за стеклом помутнело, и пред моим взглядом стали формироваться знакомые мне изображения…

Глава 12

Самое глупое и бестолковое занятие на свете — что-то рассчитывать и планировать наперёд.

Из муки слеплю я тесто, чтоб испечь духмяный хлеб.

Кто придёт на моё место? Кто за мной пойдёт след в след?

Кто заменит? Кто продолжит? Кто задумку завершит?

Эта мысль всё больше гложет нить струны моей души…

А в душе — сумбур и скука. Цель всей жизни? Пустота…

Будет впредь другим наука. Миром правит суета.

Миражом мечта поманит. Убегают вдаль года…

Я бреду в слепом тумане ниоткуда в никуда.

Жизнь прожил, стремясь куда-то, ну а стоило дойти,

Только лишь на камне дата ждёт меня в конце пути.

11 июля. 1978 год.

СССР. Москва.

Моё появление в гостиничном номере не вызвало ни у кого удивления. Но это лишь потому, что его никто так и не заметил. Моё тело по-прежнему лежало в полудрёме-полусне, отвернувшись к стене. Олег валялся на соседней кровати, разглядывая потолок. Судя по шуму воды, Ира принимала водные процедуры.

Обычная привычная картина. Я полетал там где-то, вдали от тела, и вернулся. Всё так… Если бы не одно большое «но».

Я не прилетел обратно, и не вернулся внезапно в своё тело, когда мою тушку по каким-либо причинам кто-то потревожил. Это уже стало для меня вполне привычной процедурой. Но в этот раз всё было не так…

Находясь вдали от гостиницы, в построенном пару веков назад крепостном театре графа Шереметева, глядя в старое мутноватое по краям стекло, я мысленно представил внутренность номера гостиницы, и через некоторое время, буквально через секунд десять-пятнадцать, картинка даже стала проступать в зеркале. Тогда я и настроился на переход. И что удивительно, внезапно, буквально на долю секунды возникло яркое красное свечение возникшего портала… Портала, возникшего «по щучьему велению, по моему хотению». Да что там стесняться? И хотение, и веление было моё, да и только. Я сам создал портал. Пусть и на короткое расстояние, в пределах одной и той же реальности. Но это был мой… Самый настоящий мною созданный портал.

Моя прозрачная бестелесная сущность повисла почти под потолком. Я видел всё происходящее в номере, а меня изнутри просто распирало от открывшихся передо мною возможностях.

Сам не заметил, как оказался в своём теле. А учитывая то, что настроение у меня было боевое и возвышенное, я даже издал какой-то победный возглас, от которого Олег чуть ли не подпрыгнул на своей кровати.

— Ты чего орёшь? — это уже Ирина, замотанная в полотенце, выскочила на мой крик.

— Простите! Случайно вырвалось.

— С тобой всё нормально? — заботливо поинтересовался князь.

— Ты не поверишь. — ответил я. — Со мной всё нормально. И у меня всё более чем нормально. И как мне кажется, не только у меня, но и у нас тоже всё будет нормально. Надо только ещё кое-что проверить…

— О чём это ты? — не понял меня Олег, который из последних сил старался не смотреть, на одетую более чем легко Ирину.

Ну, да… Стройная блондинка, из одежды на которой было только не такое уж и большое полотенце, та ещё картинка. Плейбой отдыхает.

— Ира! Ты бы оделась уже. А то вон наш князь совсем смущён твоей неприкрытой красотой. Ишь как покраснел бедненький.

— Ой! — смутилась Иринка, скрываясь от наших скрещённых на ней взглядов за дверью ванной комнаты.

— Максим! Ты можешь мне объяснить, что происходит? — спросил меня Олег, пытаясь прийти в себя.

Это ему не слишком-то и удавалось. На лице князя по-прежнему проступала краснота смущения от увиденного.

— Понимаешь, Олег. Я, кажется, нашёл способ вернуть тебя обратно…

— Меня? — переспросил князь. — Только меня одного?

— Ну, нет, конечно… Всех нас. А ты серьёзно думал, что я тебя одного отправлю в прошлое?

— Я не знаю, Максим. Я давно уже ничего не понимаю. С тех пор, как ты появился там, у нас… Для меня… Всё это, как сказка. И я не могу до конца поверить, что…

— Ты так из-за Иришки переживаешь?

— И это тоже. Я никогда раньше не встречал такой женщины, как она. Она не такая, как те, с кем мне приходилось общаться.

— Я тебя понимаю, дружище! — ответил я ему.

* * *

А сам я почему-то вспомнил Машку. Слова Олега меня задели как будто за живое. Я ведь могу сказать про Машу то же самое, теми же самыми словами. Она не такая, как все те, с кем мне приходилось встречаться раньше. А в моей прошлой жизни у меня было много разных женщин. И тех, с кем я долго жил вместе, и тех, с кем просто пересекался по жизни… Причём случайные связи не в счёт. Их тоже было немало. А что толку? Среди них не было той, с кем я мог бы, как в той церковной клятве при венчании: «…в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.» А исходя из реалий моих нынешних способностей, даже смерть порою не сможет стать