Гость из будущего. Том 4 - Владислав Викторович Порошин

— Понимаю, — кивнул я, сделав маленький глоток горячего кофе. — У вас ведь, судя по фотографиям из фойе, здесь базируется клуб бардовской песни?

— «Восток», — поддакнула она.

— Пусть будет «Восток», — усмехнулся я, так как Ленинград, если не считать Прибалтику, был самым настоящим западноевропейским городом. — Вы судите наше творчество по меркам бардовской песни, где текст является первоосновой. А мы — эстрада, и у нас музыка первична, которую перегружать серьёзными словами нельзя. Иначе не получится танцевального транса.

— А как же «Игла», или «Есть только миг», или «Для меня нет тебя прекрасней»?

— У медленных лирических композиций свои законы, — пробурчал я, посмотрев на часы, которые показали без двадцати два.

— Вас дома кто-то ждёт? — спросила Маргарита Владимировна. — Подруга? Жена?

— Соседский кот меня ждёт, — хмыкнул я. — Он сейчас спит на кухне, и видит сон, как я ему готовлю рассыпчатую гречневую кашу.

— Бедный котик.

— Ничего он не бедный, — возразил я, — его вся коммуналка кормит и поит. А ещё хотелось бы немного поспать. Мне утром встречать артистов из Москвы: Сава Крамаров приедет, Олег Видов, Высоцкий Владимир.

— Высоцкий? — задумчиво произнесла помощница директора ДК. — Это он во время кинофестиваля показывал «Гамлета с гитарой» и пел «Коней привередливых»?

— И монолог Хлопуши, тоже он, — кивнул я, допив кофе. — Хотите пригласить его на концерт своего клуба самодеятельной песни? Могу завтра с ним познакомить. Приходите к кинотеатру «Ленинград».

— Это было бы здорово, — улыбнулась Маргарита Владимировна. — А хотите, я вам на кофейной гуще погадаю? — игриво спросила она и, не дожидаясь моего согласия, взяла мою кофейную чашку и опрокинула её содержимое на блюдце.

— Что там? — хохотнул я. — Дальняя дорога и казённый дом?

— Зря смеётесь, — важно заявила помощница директора ДК. — Я всем подругам гадаю, и многое сходится, — медленно проплетала она, рассматривая узоры, которые оставил чёрный кофейный жмых. — Казённого дома у вас нет. А вот опасный и скрытый враг у вас имеется. Видите фигуру с ножом? — спросила Маргарита, показав мне какое-то размазанное пятно.

— Это проклятый империализм, — буркнул я.

— А ещё вижу на вашем пути глубокую пропасть, но если вам удастся её перепрыгнуть, то впереди ждёт очень крупный приз.

— Пропасть — это мировой экономический кризис, и если я его преодолею, то стану подпольным советским миллионером, — прокомментировал я предсказания заместительницы директора.

— Зря, между прочим, смеётесь, — захихикала она, посмотрев на меня с нескрываемым интересом.

* * *

В воскресенье за полчаса до выхода на сцену кинотеатра «Ленинград», чтобы не уснуть, я выпил уже третью кружку кофе. Четыре часа сна для моего сильного молодого организма оказались совершенно недостаточны. Из-за чего моя ненаглядная красавица Нонна Новосядлова, подозрительно поглядывая в мою сторону, несколько раз поинтересовалась, чем я занимался этой ночью?

— Ничем он не занимался, — ответил за меня дядя Йося, заполняя какие-то бумаги, — милиция его задержала за хулиганку. Поэтому до развода мостов он домой и не приехал. Я свидетель.

— Чтоб Феллини взяли, да за хулиганку, никогда не поверю, — захихикал Владимир Высоцкий.

— Улицу перешёл в неположенном месте, — проворчал я, похлопав себя по щекам, чтобы немного взбодриться.

— Знаем мы эти улицы, ха-ха! — хохотнул Сава Крамаров. — Сам ходил.

— Да ладно, мальчики, с кем не бывает, — заступилась за меня Виктория Лепко, которая приехала с Олегом Видовым, и сейчас перед зеркалом кисточкой накладывала на лицо последние штрихи артистического грима.

И, по всей видимости, отношения между ребятами развивались стремительно. Я когда на вокзале всю эту шумную компанию встретил, то Олег лёгким полунамёком дал понять, дескать дело идёт к свадьбе. В принципе, лично я этот выбор одобрял, так как Лепко была девушка серьёзная, но всё же тем же полушутливым тоном намекнул, что месяцок можно и подождать, чтобы не было мучительно больно за бесцельно потраченные деньги на свадебной церемонии. Из-за чего Олег всё утро и непосредственно перед концертом отмалчивался.

— Так, ребятушки, давайте определимся с сегодняшней концертной программой, — по-деловому предложил дядя Йося.

— Песней начнём, песней и закончим, — ответил я.

— Конкретнее, — проворчал мой родственник, который после трёх выступлений наших «Поющих гитар» к теме «творческих встреч» резко подостыл.

По деньгам выходило значительно меньше, а хлопот значительно больше. Ибо только за пятницу и субботу, фонд заработной платы нашего маленького поющего коллектива составил почти 4 тысячи рублей, из которых 700 улетели прямиком в его карман. Я получил 900 деревянненьких, музыканты — по 400 на брата. И всё потому что танцевальный зал вмещал гораздо больше людей, чем площадка ограниченная стульями и креслами.

А кроме того слухи о нашем заводном ансамбле с такой скоростью разлетелись по Ленинграду, что на сегодняшней афише первым именем значился — режиссёр Ян Нахамчук, лидер ВИА «Поющие гитары». И уже потом шли актёры: Савелий Крамаров, Нонна Новосядлова, Владимир Высоцкий, Олег Видов и Виктория Лепко. И когда я разминался в фойе: отжимался, приседал и прыгал, дядя Йося как бы невзначай прошептал, что историю с «творческими встречами» пора кончать. На что я ответил, что друзей своих не брошу, и что для роли концертного директора смогу найти кого-нибудь ещё. После этих слов дядя Йося резко сдал назад, однако из вредности своим брюзжанием портил мне настроение.

— Если говорить конкретно, то записывайте, товарищ Шурухт, — сказал я своему дальнему родственнику. — Первый номер: я с Олегом и Викторией Лепко спою под минусовку «О чём плачут гитар», предварительно сказав несколько слов о «Тайнах следствия», которые выйдут в прокат в ноябре. Вторым номером на сцену выйдет Нонночка и, так же коротко рассказав о кинокомедии «Зайчик», споёт «Любовь настала».

— Под минусовку? — спросила Нонна, кивнув на мой магнитофон.

— Само собой, — улыбнулся я. — Третьим номером дадим в эфир Саву Крамарова с юмористическим монологом о проклятых бюрократах.

— Без минусовки? — хохотнул Савелий.

— Само собой, — буркнул я. — Наконец, далее на сцену выйдет Владимир Семёнович с монологом Хлопуши и песней «Кони привередливые». И, наверное, зрителям будет интересен рассказ о новом московском «Театре на Таганке».

— Без