Я великий друид которому 400 лет! Том 1 - Дмитрий Дорничев

Там была общая комната. Зал. Большой стол, заставленный закусками. На нём спал немолодой лысеющий мужчина… Отец Любавы. На полу кричала полная женщина с синяком вместо лица, а на диване Любава с разорванным сарафаном, из-за чего большая грудь девушки была обнажена. Щека распухла, да и из носа текла кровь.

Ну и там же был какой-то пьяный мужик, который уже стянул с себя штаны да пытался усмирить брыкающуюся девушку. Думаю, с очевидной целью…

Подскочив, я схватил мужика за плечо и дёрнул назад, сбрасывая его на пол.

— Ах ты! Не мешай! — крикнул он на меня. — У нас уговор! Её отец продал мне её! Я ему поляну, а он мне разрешает свою дочь оттрахать!

— В нашей стране запрещено рабство. Если ты действительно «купил её», то я сейчас же вызываю полицию и тебя упекут за решётку. Так же, как и его, — кивнул я на спящего.

— Не девку я купил, а секс купил!

— Раз купил, то вот его и «люби», — указал я на спящего. — А если ты считаешь, что можешь купить секс с другим человеком без его согласия, то мы возвращаемся к рабству, и добро пожаловать в тюрьму.

— Да иди ты! Я трахну её! — вскрикнул мужчина и набросился на меня с кулаками, но тут же получил в рожу.

Глаза мужчины закатились, а затем он с грохотом рухнул на пол. Всё же худым он не был уж точно.

— Спасибо… — ко мне со спины прижалась Любава и захныкала. Пришлось стоять как истукан, ибо не пошевелиться.

— Меня Настя позвала. Её благодари. А этого… — я кинул взгляд на «покупателя». Его рот был в крови, и, думается, я выбил ему половину зубов в челюсти. — Хватит с него, но, если приблизится к тебе, скажи, я сделаю так, что до конца жизни передвигаться он будет лишь на инвалидной коляске.

Освободившись из женского захвата, схватил мужчину за ногу и вытащил из дома, а затем выбросил на улицу. Ну и на живот перевернул, чтобы не захлебнулся кровью. А её было немало.

Лечить я его не буду, а вот женщин надо бы. Так что сперва сбегал домой, взял там настойку одну и мазь да вернулся. А там крики и вопли…

— Скотина! Урод! Да как ты мог⁈ — кричала мать Любавы, колотя мужа. А тот спал как убитый.

— Тёть Лер, не трогайте вы его, — громко сказал я, входя в зал. — Он не долечился, поэтому из-за лекарств его от алкоголя сильно «торкает». Давайте я вами займусь.

Усадив женщину на диван, напоил отваром и обработал лицо с помощью мази. Марлевых повязок здесь не было, как и бинтов. Семья Любавы не очень богата. Я бы сказал бедновата. Выживают на подсобном хозяйстве, которое полностью на Любаве, да на пенсии родителей.

— Ая-я-я-яй… — шипела женщина.

— Терпите, — я мазал опухшее лицо. Сильно её ударили… Пришлось даже ману использовать. Благо, её у меня теперь больше стало.

Мана плюс мазь равно опухшее лицо, постепенно ставшее нормальным. Ну если не считать цвета кожи… Но главное, что осложнений не будет.

А вот Любаву пришлось выковыривать из комнаты…

— Выходи давай, — я стучал в дверь, на которой видны следы повреждений, а также пятна. Похоже, в неё чем-то бросались…

— Не трогайте меня, — ответил плачущий голос.

— Если не трону, то у тебя лицо опухнет и будет болеть.

Ответа не последовало, но зато вскоре щёлкнул замок на двери. Осторожно открыв её, я вошёл в комнату. Довольно небольшую. Её треть занимала полутораспальная кровать. Остальное — это старенький стол со стулом и полочки с книгами да учебниками. Видимо, со школы остались.

Также были ростовое зеркало на стене, шкаф и комод у кровати. На комоде кстати лежали книги. Старые потёртые и, судя по всему, перечитанные тысячу раз. Пушкин и ещё что-то, не разберу из-за потёртости.

Ну и сама Любава была. Она, одетая в одну лишь сорочку, сидела на кровати и плакала. Сорочка, кстати, тоже старая, потёртая и с дырами. Да и маленькая она. Оттого выглядит коротко, а большая грудь едва ли не вываливается наружу.

Нос более не кровоточил, а вот щека распухает… Так что я взял стул и сел напротив Любавы. А она резко стянула с себя сорочку, оставшись голышом. И уставилась на меня.

Вот дурочка малолетняя. Сама трясётся от страха, но хочет проверить меня?.. Что у неё в голове творится-то?.. Впрочем, неважно. Я просто беру мазь и мажу её щёку.

Глава 9

Некое пространство.

Чёрный.

Это было чёрное пространство, в котором в невесомости парил чёрный мужской силуэт, а перед ним, словно на экране телевизора да со звуком транслировалась картинка с Земли.

В этот самый момент Любава стянула с себя сорочку, обнажая красивое тело…

— Ой, дурак! Да ты посмотри, какие там сиськи? Шик, а не дойки! Хватайся за них! Сделай бр-р-р-р, уткнувшись в них лицом. Сосочки потереби хотя бы! Да тьфу на тебя. Скучный старикашка!

Чёрный фыркнул и, взмахнув рукой, развеял экран.

— Ску-у-у-учно! До новой игры ещё тысяча лет… — вздыхал он и парил по пространству. — Лечь спать? Нет, эта зараза белая без моего присмотра снова дичь начнёт творить. Бабы… Надо было сожрать её и стать всебогом. Но, нет, повёлся на сиськи….

— Ты опять фантазируешь? — раздался женский голос, и половина пространства стала белой комнатой с удобной мебелью.

Там и оказалась светловолосая красавица. Ею была невероятной красоты молодая девушка, которая присела на большую кровать, и туфельки на её ногах, вспыхнули золотым светом, да исчезли.

— Явилась-таки! Долго, я уже почти с ума сошёл от скуки! — воскликнул Чёрный, поплыл к белому пространству да спрыгнул на белый пол.

— Я вижу. И слышу… — сказала та и стрельнула в мужчину недовольным взглядом. — Ты зачем старику память вернул⁈

— А ты зачем её заблокировала? Ты нарушила договор!

— Ну а чего он меня шлюхой называет⁈ — белая богиня надула губки и с обидой уставилась на Чёрного.

— А как называть женщину, которая едва ли не со