Инспектор Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор - Александр Альбертович Самойлов

– А ещё практически накануне смерти он уволился из полиции, – спокойно произнёс я.

– Жаль, конечно. Кризи все уважали. Теперь вместо него назначили какого-то желторотика, который ничего толком не умеет, только раздувает щёки и кричит, – вздохнула мадам. – Никакой защиты слабой женщине…

– Хотел бы я посмотреть на того, кто рискнёт вас обидеть! – улыбнулся я.

– Вам бы всё к шутке свести… А между прочим, очень тяжело вести дела, когда у тебя нет надёжной опоры, – дрогнувшим голосом сказала хозяйка заведения. – Нужен кто-то вроде вас: такой же смелый, сильный и с вашим положением.

– На что вы намекаете? – напрягся я.

– Мистер Лестрейд, скажу вам как на духу: Кризи всегда помогал мне. Если у меня возникали неприятности – а они неизбежны, он вмешивался и наводил порядок. Он это умел, поэтому его и уважали.

– Не бесплатно, наверное, – лукаво подмигнул я.

Мадам Беркли кивнула.

– Разумеется. На добро полагается отвечать добром. Кризи получал от меня пять фунтов в месяц за свои услуги. Но он был простой констебль, обычный необразованный полицейский. Таких сотни. Вы же – детектив Скотланд-Ярда. Вам я готова заплатить больше!

– Ух ты! – воскликнул я. – Спрошу исключительно из спортивного интереса: на сколько дороже вы оцениваете сыщика Скотланд-Ярда?

– Десять фунтов в месяц вас устроят, мистер Лестрейд? – сказала она и вопросительно посмотрела на меня.

Глава 19

М-да, не так часто передо мной появлялась моральная дилемма, а тут как раз тот случай. В том прошлом, которого больше нет, я бы отказался сразу, а тут… Внезапно появился червячок сомнения, который стал грызть мою уверенность изнутри.

Эх, слаб человек.

Тем более мозг сразу стал находить оправдания. И как всегда их было тысяча и каждое убедительней предыдущего.

Это не мой мир, не моя страна и, собственно, ничего такого, чтобы «ужас-ужас» владелица борделя, замаскированного под гостиницу, не предлагала.

С финансами у меня откровенно туго, в ближайшее время ситуация точно не наладится.

Ну возьму я эти несчастные десять фунтов… Хотя почему несчастные? Очень даже неплохое подспорье к жалованью.

К чему меня это обязывает?

Ну приведу в чувство не в меру зарвавшегося клиента – впрочем, люди мадам Беркли сделают это не хуже меня.

Предупрежу, если кто-то наверху замыслит проверку или облаву…

Убудет от меня? Нет.

Ухудшит криминогенную обстановку в столице – «ха-ха» три раза.

Что-то по-настоящему серьёзное – вроде убийство, даже Кризи не стал бы покрывать. А я и подавно не буду.

Так что – взять эти деньги со спокойной совестью и гуляй, Вася, ни в чём себе не отказывай?!

Смогу потом без отвращения на себя в зеркале смотреть? Смогу. Не сразу, но потом привыкну, подниму ставку до пятнадцати фунтов в месяц. Скажу – инфляция разгулялась, империю штормит…

Мадам Беркли окинула меня испытующим взором.

– Десять фунтов – хорошие деньги, – стараясь овладеть собой и не поддаваться искушению, произнёс я.

Она запустила руку в глубокое декольте. Я с удивлением отпрянул – меня что, будут ещё и соблазнять? И это после того, как я отправил погулять её лучшую девочку…

За кого она меня принимает?!

– Всё в порядке, мистер Лестрейд, – усмехнулась мадам Беркли. – Никто на ваше целомудрие не покушается.

– Очень на это надеюсь, – фыркнул я. – Со своей стороны тоже обещаю быть джентльменом. Хотя, если ваша кисть нырнёт ещё глубже – за себя не ручаюсь. Не каменный…

– Осталось недолго, – засмеялась она.

Рука её вынырнула из бездн платья, теперь в ней был конверт броского красного цвета. Точно таким же выкрашены почтовые ящики. Не хватало разве что букв VR – Victoria Regina, королева Виктория.

Мадам Беркли показала содержимое конверта. Он был плотно набит купюрами.

Я удивлённо посмотрел на женщину.

– У вас проблемы с арифметикой? Вы не умеете считать до десяти?

– Я подумала и решила сделать взнос сразу за полгода. Здесь ровно шестьдесят фунтов. Не верите – можете пересчитать, – заявила она.

Шестьдесят фунтов – половина обещанного мне Скотланд-Ярдом годового жалованья… Уже что-то.

– Да вы мой змей-искуситель, – покачал головой я.

– Берите. Они ваши…

– Вы так щедры… Но… – я выдержал паузу, – брать с женщин деньги – не в моих правилах. Вынужден отказаться.

– Шестьдесят фунтов! – многообещающе произнесла она.

– Спасибо! В прошлом у меня бывали провалы в памяти, но этот миг и этот конверт я запомню на всю жизнь. Клясться, уж извините, не буду – прошу поверить на слово… Я все же джентльмен.

– Вы точно не хотите взять эти деньги? – нахмурилась она.

– Даже у проституток и полицейских есть свои принципы, – строго сказал я. – Вы не целуетесь с клиентами, а такие как я – не берут взятки.

– Я часто имела дело и с публичными девками, и с полисменами… Вы – первый, кто отказался взять у меня деньги, – грустно произнесла женщина. – Обычно они говорили, что этого мало, и требовали ещё.

– Чтобы вам было легче это принять – считайте меня извращенцем… Или психом, что почти соответствует правде.

– На извращенца или психа вы не похожи…

– А на полицейского?

– И на него тоже. Вы не спите с моими девочками, не берёте взяток… Разве что одним святым духом не питаетесь, только поэтому я и не прошу вас повернуться ко мне спиной.

– Зачем мне поворачиваться к вам спиной?

– Как зачем? Чтобы показать крылья.

– Зря не просите… Может, они у меня есть… – хмыкнул я.

– Я уже начинаю в это верить. Что ж, – с какой-то странной интонацией, в которой я почувствовал целую гамму противоречивых чувств, произнесла она, – не стану настаивать и докучать вам. Приятного аппетита, мистер Лестрейд. И покойного сна.

– Благодарю вас, мадам Беркли, – учтиво склонил голову я.

Она направилась к выходу, на несколько секунд дольше, чем нужно, задержалась возле вешалки у дверей, на которой сушился мой плащ, затем открыла дверь и быстро вышла.

Другой бы на моём месте, наверное, расслабился, но не я. Не понравился мне её взгляд и не стоило ей топтаться у вешалки.

Ох, не зря она так себя вела – чует моё сердце! Не зря.

Жди подлянки.

Я резвым шагом подобрался к плащу, с ходу проверил карманы и выудил красный конверт… Так и знал!

И не похоже, чтобы меня таким способом пытались отблагодарить. Определённо запахло подставой – я эту вонь за километр чую.

Слух у меня далеко не идеальный, но со звукоизоляцией в постоялом доме было не очень. И двери хлипкие