Инспектор Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор - Александр Альбертович Самойлов

– Он взял деньги? – голос спросившего показался мне незнакомым.

Я навострил уши. Разговор в коридоре явно касался моей нескромной персоны и не предвещал ничего хорошего.

– Куда денется?! Конечно, взял, – почти шёпотом ответила мадам Беркли, но я отчётливо расслышал каждое слово.

– Видела, куда он их положил?

– Да. У входа вешалка, на ней висит плащ. Ищите в правом кармане. Конверт там.

– Так и сделаем. Приведи пару подружек понадёжней.

– Зачем?

– Делай что тебе говорят.

Так-так… Сдаётся мне, я стал участником древней полицейской забавы – поймай мента с поличным. Хозяйка моего пристанища подкинула мне конвертик с деньгами, а суровые дядечки из местного УСБ сейчас устроят обыск и найдут его в присутствии понятых.

А дальше «Владимирский централ, ветер северный» в исполнении Лондонского симфонического оркестра. Или его аналог.

Кто же такой умный решил поиграть со мной в эту игру?! Не иначе те, кто сидел в экипаже неподалёку от постоялого дома. И это вовсе не гуроны.

Скорее всего, моя хозяюшка подала им условный знак, и теперь они тут как тут.

Не на того напали, граждане уэсбэшники!

Я опустил конверт в карман халата, отпрыгнул назад, к столу, за которым собирался вкушать ужин, и сел с глубокомысленным видом. Эх, вот с кого надо было ваять Родену своего «Мыслителя». Я был бы идеальной моделью.

Гады из коридора действовали совсем не по-джентльменски. Не стали стучать, а нахрапом ввалились в комнату.

Двое: оба коренастые, физически крепкие, в чёрных плащах поверх чёрных сюртуков и в чёрных же брюках. На лицо похожи как близнецы-братья, разве что один носил усы, а второй очки.

Я возмущённо привстал.

– Господа, что вы себе позволяете?!

– Мистер Лестрейд?! – торжественно провозгласил усатый.

Я огляделся по сторонам.

– Раз тут больше никого нет, да, я Джордж Лестрейд – собственной персоной. А вот вы кто и по какому праву врываетесь ко мне в жилище?

– Королевская инспекция полиции, – усатый сунул мне к глазам своё удостоверение.

Предполагалось, что у меня подогнутся ноги от ужаса.

– Здорово! – восхитился я. – Как настоящее. Сами рисовали?

– Что? – задохнулся от злости усатый.

– Шутка.

– На вашем месте я бы не стал так веселиться! Вы явно не понимаете, с кем имеете дело! – произнёс усач.

– Прекрасно понимаю. С невоспитанными людьми, которые не знают манер. Господа, я вас не ждал. Потрудитесь сообщить причину вашего визита.

Пальцы усача невольно сжались в кулаки. Он явно не ожидал такого приёма.

– Спокойно, Боб! – проявил выдержку очкарик.

Он обратился ко мне:

– Мистер Лестрейд, по нашей информации, вы ложными обвинениями запугали владелицу постоялого двора мадам Беркли и вымогали у неё взятку. Речь идёт о сумме в шестьдесят фунтов. Мы обязаны произвести у вас обыск!

– У меня?! Обыск?! – Меня повело в сторону, чтобы не упасть, я схватился за стоявшего ближе ко мне усача.

– Что с вами, мистер? Вам дурно? – с ядовитой насмешкой поинтересовался он.

– Мне?! Разумеется, мне плохо! Плохо от мысли, что меня подозревают в немыслимом! Чтобы я, детектив Скотланд-Ярда, Лестрейд, оказался замешан во взяточничестве – да мои родители умерли бы от стыда при таком известии! И я – тоже! – трагическим тоном произнёс я.

– Не паясничайте, Лестрейд. Лучше признайтесь, где деньги. Мы знаем, что они в красном почтовом конверте… Осталось выяснить, где он, – рыкнул усач.

– Деньги?

– Да!

– Шестьдесят фунтов?

– Именно!

– В красном конверте?!

– Да! Чтоб вас разодрало! Зачем вы всё переспрашиваете и переспрашиваете?! Говорите, где деньги, и дело с концом!

– Вам надо – вы и ищите, – пожал плечами я.

– То есть помогать следствию вы не намерены? – зловеще спросил очкарик.

Мне нравилась его выдержка. Он был куда спокойней усатого напарника.

– Не намерен… Да и с какой стати мне это делать? Скажу больше, я буду жаловаться вашему начальству! Кто у вас главный?

– Сэр Арнольд Снайпс.

– Отлично! Во сколько он начинает принимать? Запишусь на утренний приём.

– Не думаю, что это у вас получится, – хохотнул усач. – Оттуда, куда мы вас доставим, на приём к баронету будет выбраться сложно.

– Это мы ещё посмотрим, – хмыкнул я.

Вошла мадам Беркли вместе с Мэгги и второй, неизвестной мне девицей, которая была ростом с королевского гвардейца в меховой шапке. И да – при этом не носила туфли на каблуках.

– Вот, это ваши понятые, – сообщила владелица постоялого двора, стараясь не глядеть в мою сторону.

– Хорошо. Мы потом запишем их имена, – кивнул очкарик.

– Мистер Лестрейд… – побледнев, прошептала Мэгги. – Что тут происходит?

– Весёлая игра – найди конверт с шестью десятками фунтов. Желаешь принять участие? – подмигнул ей я.

Глава 20

– Приступим, – громко объявил усач.

Он даже не стал изображать активную деятельность, а сразу шагнул к вешалке, снял с неё мой плащ и вывернул карманы.

Очкарик и мадам Беркли уставились на него и даже перестали дышать. Я же остался пребывать в непринуждённой позе.

Триумфальная улыбка на лице усача сменилась глубокой задумчивостью. Он тщательно обшарил мой плащ, прощупав каждый квадратный сантиметр подкладки, вывернул карманы наизнанку и даже потряс им.

– Видите, ничего нет – никаких денег, – сказал я.

Усач окинул мадам Беркли гневным взором, та машинально подняла худые плечи и опустила подбородок.

– Может, на пол выпало… – предположила она.

«Уэсбэшники» упали на колени и принялись дотошно исследовать пол. Само собой, ничего не найдя, они разом поднялись. На брюках каждого остались следы грязи.

– Мадам Беркли, давно хотел поставить вам на вид – у меня в номере ужасно убирают. Вот, посмотрите, – указал я владелице постоялого двора на штаны двух незваных гостей. – Форменное безобразие! Ещё немного, и тут будет как в хлеву, а я не корова и не свинья. Привык к человеческим условиям жизни!

Мэгги невольно хихикнула. Мадам Беркли метнула в её сторону тяжёлый взгляд, и проститутка тут же замолчала.

– Мистер Лестрейд, мы вынуждены обыскать вас, – решился очкарик.

– Список моих претензий к сэру Арнольду Снайпсу только что увеличился…

– Не вздумайте сопротивляться, мы применим силу! – Очкарик выразительно сжал кулаки и задвигал массивной челюстью.

– Хорошо, сдаюсь!

– Обыщи его, Боб! – велел очкарик.

Усач кивнул и шагнул ко мне.

– Опустите руки по швам, мистер, и не делайте движений, пока я не разрешу, – сказал он.

– Слушаюсь и повинуюсь. Надеюсь, ты будешь обращаться со мной так же ласково, как со своим другом в очках, – усмехнулся я.

– Он над нами издевается! – гневно бросил усач.

– Это провокация. Не поддавайся на неё и спокойно выполняй свою работу, – успокоил его очкарик.

– А может, всё-таки дать ему затрещину,