Заворг. Назад в СССР. - Михаил Васильевич Шелест

За ящик крабов можно неплохую тачку привезти, чисто на продажу. И надо пользоваться возможностью, пока не все кинулись таскать эти машины. Я, кстати, взял телефончик этого дилера, обещавшего организовать подгон машин в любой порт Японии. Как я понял по татуировкам, видневшимся из-под рукавов белоснежной рубашки, японец состоял в местной мафии.

- Надо с Кимом переговорить. Тот - мужик со связями там, где надо, а не как я. Доллары светить рановато, могут и присадить. Только в девяностом разрешать покупать валюту и то, - выезжающим за рубеж туристам. А в ноябре девяносто первого года Борис Ельцин, избранный к тому времени президентом РСФСР, издаст указ "О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР". Этот указ, в частности, разрешит гражданам (на территории республики) открывать валютные счета в коммерческих банках, получать с этих счетов наличную валюту, а также покупать ее в тех же уполномоченных банках. Дополнительных разрешений и обоснований для этих операций больше не потребуется. А пока будьте любезны за наличие валюты под суд и на «трёшник» минимум на лесоповал. Статью из уголовного кодекса, кстати, уберут только в девяносто четвёртом. Да-а-а… Россия девяностых – страна сюрреализма. И мне придётся в неё нырнуть. Бр-р-р… Когда знаешь, что чем дальше, тем будет страшнее, как в сказке, становится сразу не страшно, а жутко. И да, мне было очень страшно.

* * *

Отец, увидев мою машину, обрадовался и припахал меня к поездкам на дачу, которую заимел аж на станции Кипарисово, что в семидесяти пяти километрах от Владивостока. Они её с дядькой Сашей «распахали» за одну зиму, то есть спилили деревья и выкорчевали пни. Раскололи стволы и поставили избушку. Дядька Саша сломал при этом ногу, упав с дерева. Я приехал и охренел. Вокруг участки стояли первозданными, а наш зеленел огородом и краснел помидорами. Офигительная картина. Однако к участку отцу нужно было «пендюрить» через две сопки «пешкодралом». А мне ездить, когда он в отпуске, значит, отрывать себя от жены и сына.

И я отдал «Крауна» отцу. У него были права на вождение всего, что движется, от мотоцикла, до автопогрузчика и большегрузного транспорта. Отец катался на дачу и радовался пока не вышел на работу. Меня к этому времени уже избрали заместителем секретаря ВЛКСМ и я ездил на работу на автобусе, даже не помышляя приехать на «Волге». Я вообще поставил «Волгу» в гараж «друга семьи». Лето кончилось, куда нам на ней было ездить?

Отец же стал ставить «Крауна» на территории автобазы, где теперь работал аккумуляторщиком. Рабочую неделю она стояла там, а в пятницу он заезжал за матерью и они уезжали на дачу. Или он один уезжал. Мать не особо любила «свежий воздух», а отец без природы жить не мог.

И вот как-то приезжает ко мне отец с дарами природы, то бишь – дачи – помидорами и перцами и со вздохом так говорит:

- Продал я твой «Краун», Мишаня.

Я чуть со стула не рухнул без сознания, но что-то меня в оном удержало. Однако всё вокруг поплыло, словно я с горла засадил целую бутылку водки.

- М-м-м-м-м… - замычал я, мотая головой, чтобы прийти в себя. – То есть, как продал? Я тебе такой доверенности не давал.

- НУ, это я так, образно. Пока не официально. Замучил меня наш директор автобазы. Продай да продай, продай да продай… Как увидел, прицепился и не отстаёт. «Ниву» новую предлагает. Я согласился.

- Э-э-э… Но это – моя машина, пап…

- Понимаешь, там сейчас дорогу так размыло, что я глушитель оторвал. Едва не потерял. А Нива повыше будет и попроходимее.

- Сука! – подумал я. – Вот ведь пи*дец.

- Он ещё доплачивает две тысячи. Ещё себе купишь.

- На две тысячи рублей? Папа, она куплена на валюту. Валюту сейчас хрен где достанешь.

- Я не мог ему отказать.

- Ты не мог ему отказать? Не надо меня дурачить. Тебе просто понравилась «Нива», но мне она на хер не нужна. Даже новая. По грибы ягоды ездить? Я не любитель, ты знаешь.

- Ну, извини, так получилось.

Я махнул рукой и подумал:

- И для кого я колёса брал, млять? И всё остальное?

Как загнанный зверь я ходил по комнате. Лариса молчала. Серёжка играл машинками. Отец сидел на табуретке возле кухонного стола.

- И что делать? – думал я. – Обломить отца? Не правильно это. Я ведь зачем ему машину отдал? Для того, чтобы он не горбатился. Вот он и не будет горбатиться. С директором автобазы тоже что-нибудь замутить можно будет, если познакомиться с ним поближе.

- Так, пап. Ты, э-э-э, не переживай. Как получилось, так получилось. Но машину буду продавать я сам. Две тысячи пусть себе засунет в зад. Такой Краун тут сейчас тысяч пятьдесят стоит, а Нива – максимум двадцать.

- Сколько?! – изумился отец.

- А ты думал. Волга тридцатник. А «Краун» получше «Волги» ведь?

- Ясно, получше. Хорошо. Поехали со мной. Сам будешь торговаться.

- Поторгуемся, - сказал я зловеще. – Мне за «Крауна» грузины уже шестьдесят предлагали. Так что мы две Нивы можем купить. Или «Ниву» и «Жигули»

- Если что, я уволюсь с автобазы. Вернусь на «Полину Осипенко».

- Не гони лошадей.

- Ты осторожнее с ним, Миша. У него там есть, э-э-э, свои людишки. Из бывших уголовников. Это опасные люди. Это они меня, э-э-э, уговорили, кхе-кхе, продать машину.

Я посмотрел на отца. Он стыдливо опустил голову и отвернулся. Меня вдруг заколотило. Я никогда не видел своего отца таким, э, поникшим и расстроенным.

- Да, ладно, папа, - усмехнулся я. – Ничего ещё не случилось. И не случиться. Умоются. А из автобазы уход, раз там так всё запущено.

- Кхм! Да я уже и заявление написал. В кадрах лежит.

- Так что же ты? – удивился я. – Ушёл бы, да и всё.

- Они грозились, кхм, «наказать». Поставили ультиматум. Пригрозили тебе навредить, кхм, маме.

Меня заколотило ещё больше и я пожалел, что не взял с собой пистолет.

- Похоже, сейчас бы он пригодился, - подумалось мне. – Хотя… Достал ствол – стреляй. Иначе зачем? Пугать? Заявят. Но осторожность не помешает.

Мы как раз подъехали к свороту ко въезду на автобазу, где