Девятый - Сергей Лукьяненко

повернул черный рычаг и без колебаний откинул люк — если снаружи вакуум, я бы никак не сумел этого сделать. Из переходной трубы пахнуло холодом и застоялым воздухом. Лесенка, ведущая на пятиметровую глубину, казалось совсем хрупкой, но я понимал, что это обманчивое ощущение.

Спустившись на несколько ступенек, я захлопнул люк. Завернул рычаг на два оборота. Обнаружил, что стеклянное окошко изнутри закрывается металлической задвижкой и закрыл её.

Стал спускаться.

Искалеченный корабль с полумёртвым и взбесившимся экипажем продолжал тормозить, хотя мне показалось, что тяга стала слабее. Я добрался до шлюза баржи, откинул люк, запоздало испугавшись, что он может быть заблокирован с другой стороны. Но нет, всё открылось легко.

Спустившись в шлюзовой отсек баржи я дотянулся до люка и рванул на себя.

В этот момент корабль и дёрнулся, будто на маршевые двигатели дали полную мощность. Я соскользнул с лесенки и полетел вниз, а люк, внезапно ставший в несколько раз тяжелее, захлопнулся.

К сожалению, я падал недостаточно быстро, чтобы опередить люк. Толстая ребристая крышка догнала меня и приложилась по темечку.

Так что я полетел не просто на пол, а ещё во тьму и беспамятство.

Глава 11

Свет — будто вспышка, взрыв, удар по глазам.

Не потому, что он был ярким, наоборот. Но я вынырнул из непроглядной тьмы.

Меня снова швырнуло в прошлое, в свою основу!

Я был на Земле. В очень странном месте — небольшом деревянном сооружении без стен, но с крышей на столбах-подпорках. Внутри стоял стол, вокруг простые грубые стулья, на одном из которых я и сидел. Всё было очень натуральное, настоящее, доски стен и крыши когда-то покрашены синей краской, но та потемнела и местами облупилась от времени. Стол, накрытый мутным пластиковым листом, тоже потёртый, с круглыми пятнами от пролитого или горячего. В общем — место, где часто бывают, порядок поддерживают, но до блеска не вычищают.

Как же это называется… шатёр? Нет, беседка. Точно, беседка!

Вокруг беседки росли деревья, старые, окопанные вокруг ствола. Кое-где в желтеющей листве виднелись плоды, кажется — яблоки.

Это сад, понятно!

В глубине, за деревьями, стоял кирпичный одноэтажный дом, уютно светились желтым окна.

А ещё отовсюду шелестело и шуршало, с листьев срывались капли, с крыши беседки текли тонкие струйки воды.

Шёл дождь.

Я раньше не видел дождь. Я попадал в зиму, оказывался в ранней весне, был в жарком лете. Но никогда не случалось такого, чтобы с неба лилась вода. Облака затягивали небо, сад утопал в мокром шелестящем полумраке, было прохладно, но не так, чтобы уж неприятно, наоборот.

Наверное, мне нравится дождь.

Земной, настоящий. А не метановый, как на Титане.

— Прошла голова?

Я посмотрел на человека, который со мной заговорил. Он стоял у входа в беседку, курил. Крепкий, не сильно старый. В джинсах и мягком клетчатом пиджаке. Незнакомый. Судя по тому, как общаемся — мой ровесник.

— Отпустило, да, — пробормотал земной я. — Бывает у меня такое. Накатывает. Словно какие-то подспудные мысли лезут, оживают… перед этим голова болит.

— Ты бы с Володькой поговорил.

— Да говорил уже, в прошлом году. Расстройство идентичности, говорит. Есть такая хрень, неопасная… Ладно, так ты принёс?

— Держи, — человек подошёл к столу, достал и положил на стол бумажную фотографию. — Извини, что так, но цифра след оставляет. И без того кучу правил нарушил.

Свят взял фотографию, всмотрелся.

Это что, Борька?

Нет, чуть старше… но лицо его.

Малец лет шести-семи, в хорошо знакомых мне форменных шортах и рубашке, на фоне ярко-оранжевой стены… на лунной базе были такие…

Да это же я!

Я!

У стены, улыбаюсь, фото сделано в движении, руки выставлены вперёд, то ли собираюсь на кого-то кинуться, то ли защищаюсь, но не всерьёз, конечно, так, играю с кем-то… Не помню этого момента, не помню кто снимал, но это я.

Хорошо, что сейчас я скрыт в глубине сознания Свята. Руки не задрожат, не заору, не дёрнусь.

Впрочем, руки задрожали у моей основы.

— Это же я, — сказал Свят.

— Ну не совсем так. Твой клон.

— Такой большой…

— Они быстро растут. Уход хороший, заняты всё время, тренировки, занятия. Но поиграть время находится, как видишь.

— Как его зовут? — спросил Свят.

— Святослав Морозов, — с лёгким удивлением ответил мужчина. — Не стали ничего лишнего придумывать, имена оставили.

— Что, и Эрих Хартманн есть? И Покрышкин, и…

— Да все там. У твоего клона шикарная компания.

Свят покачал головой. Положил фото на стол.

— Я подонок.

— Почему? — удивился мужчина.

— Я отправил ребенка на бойню.

— Во-первых, Свят, ты отправил свою копию! Дал ему возможность прожить собственную жизнь. Во-вторых, ты спасаешь всю Землю. В-третьих, пока у них не война, а учёба. Может и не дойдёт до войны, а? В-четвертых, там такая штука… в общем клонов будет целая линейка, конвейер, сознание их каким-то образом связано…

— Да знаю я про квантовую запутанность!

— Пока технология только обкатывается, но когда они начнут воевать, то будут, по сути, бессмертны. Я бы и сам не отказался, знаешь ли! Но Иерархия разрешила использовать процесс только для пилотов.

— Мне кажется, это ещё хуже, — Свят снова взял фотографию и долго всматривался в моё фото. — Ты понимаешь, что эти мальчишки и девчонки будут умирать, воскресать, снова умирать?

— И что плохого? Когда всё закончится, они будут по-прежнему молодые, при этом герои и богачи!

Свят вздохнул, встал, чуть перегнулся через перила беседки. Достал сигареты, закурил. Ничего не поделать, он такой, придётся терпеть…

— Не знаю я. Вроде, когда ты говоришь, всё разумно звучит, — Свят жадно затянулся. — Хоть бы говорить с ним разрешили, встречаться, брать на каникулы…

— Нет у них каникул, Свят. А говорят с ними их мамы, папы, братья и сестры.

— Нейросетка?

— Да.

Свят фыркнул. Произнёс задумчиво.

— Знаешь, меня одному жизнь научила. Она не прощает предательства.

— Кто она?

— Жизнь.

— И кого же ты предал?

— Себя! — рявкнул Свят. — Хочешь того или нет, я себя предал! Отправил себя-ребёнка как пушечное мясо… ангелам этим хреновым!

— Не богохульствуй! — одёрнул его собеседник.

— Ой, вот только не корчи из себя фундаменталиста! Я тебя как облупленного знаю! И все мы понимаем, что никакие это не ангелы…

— Ничего мы не знаем! Ничего!

Человек встал рядом со Святом и тоже закурил.

— Извини, — коротко бросил Свят.

— Проехали. Фотку заберу, не вправе оставить. А ты будь посдержаннее! Сейчас-то ты герой и молодец. Но официальную линию надо понимать и поддерживать! Начнёшь ругать Небесное воинство — быстро вылетишь из ВКС, самогон на даче гнать!

— Не