Шайтан Иван 7 - Эдуард Тен

в этой тишине родилось что-то важное и необъяснимое — чувство настоящего братства, которое сплело их всех в единое, сильное целое. Оно дало понять каждому: они — сила, когда вместе.

Первым пришёл в себя Степан, десятник первого десятка. Он молча подошёл, крепко обхватил Лукашку за талию и снял его с лавки на пол, как равного.

— Как же иначе, Лукашка? Мы же пластуны! — его голос, густой и уверенный, заполнил всё пространство. — Один за всех, и все за одного! Пластуны своих не бросают! Ур-р-р-р….! — выкрикнул он от избытка переполнявших его чувств.

И этот клич был тут же подхвачен десятками глоток. Громовое, дружное: «Ур-р-ра-а-а!» — прокатилось по казарме, сшибая с ног всякую обиду и превращая её в несокрушимую силу братства.

— Растут мальцы, — довольно хмыкнул урядник Должиков стоявший с Русланом у входа в казарму.

— Смирно! — скомандовал дежурный по казарме с опозданием заметив воспитателей.

— Вольно! Десятникам доложиться. — скомандовал Руслан.

Десятники бодро доложились.

— Через двадцать минут отбой. И чтобы тихо. Тем у кого бодрячок через край, я найду лучшее применение их суетливости. Взбодрённые напутствием старшего воспитателя, все навели порядок вокруг себя и готовились к отбою. Ровно в двадцать два ноль, ноль все лежали по своим местам.

— Байсар? — раздался тихий шёпот Степана, когда воспитатели покинули казарму.

— Чэго? — послышался ответный шёпот.

— Ты, это, прости за прошлый раз, не подумав я полез в драку. — в шёпоте Степана слышалось смущение.

— Ладно, забыл. Я тэбе тоже харашо в нос дал. — со стороны послышались сдавленные смешки.

Глава 18

Имение Ильино.

Вот уже неделю приехавший из столицы доктор томился в ожидании родов у княгини. Вчера к нему присоединился обеспокоенный князь Юсупов, не скрывавший своего нетерпения.

— Ваше сиятельство, вы напрасно изволите беспокоиться, — успокаивал его доктор, выпуская колечко дыма. — Природе не прикажешь, и точные сроки родов — великая тайна. — Они сидели на прохладной террасе, в молчании покуривая трубки.

Это молчание внезапно нарушила служанка, влетевшая как вихрь с бледным, перепуганным лицом:— Доктор, кажись, началось!

— Прошу прощения, ваше сиятельство, — доктор стремительно поднялся и, бросив трубку, почти бегом последовал за ней.

В опочивальне царила напряжённая тишина, которую разрывали лишь тяжёлые, сдавленные стоны Констанции. Она изнемогала от мучительной боли, накатывавшей волнами и не дававшей передышки. Она потеряла счёт времени, замирая в ужасном ожидании каждого нового приступа. И когда очередная волна достигла невыносимого пика, грозя раздавить её изнутри, она закричала что было сил.

Сквозь туман сознания, застилавший пеленой глаза, она услышала спокойный, властный голос доктора:— Тужьтесь, ваше сиятельство, тужьтесь, голубушка!

И вдруг она почувствовала, как что-то разом покинуло её тело, и нестерпимая боль отступила, сменившись лишь глухим, ноющим эхом. Вся обессиленная, покрытая испариной, Констанция беспомощно взглянула на доктора.

— Всё, дорогуша, всё позади. Всё хорошо, — произнёс он, утирая лоб. — Поздравляю. У вас двойня. Мальчик и девочка.

— Покажите… — едва слышно прошептала она.

Акушерка и повитуха, помогавшие доктору, бережно поднесли к ней два маленьких, красных и сморщенных личика. Неожиданно один из младенцев пронзительно закричал, и второй, словно подхватив эстафету, тут же поддержал его тонким писком.

— Вот и славно, — удовлетворённо кивнул доктор. — Оба крепкие. Небольшой недобор в весе — обычное дело для двойни. Наберутся.

Констанция откинулась на подушки, остро ощутив долгожданную свободу и вселенскую, пронизывающую каждую клеточку усталость. Её охватила невиданная ранее легкость и блаженное спокойствие. Ей почудилось, будто она опускается в пушистое белое облако, которое мягко принимает её в свои объятия. И она провалилась в крепкий, целительный сон.

Князь Юсупов, ожидавший окончания родов в соседней комнате, весь извелся и не мог успокоиться слыша стоны и крики Констанции. Снующие служанки с озабоченными и испуганными лицами добавляли волнений. Он услышал громкий протяжный крик дочери покрылся испариной и замер, перестав дышать. А потом громкий детский крик, затем второй.

— Слава богу, свершилось, — неистово закрестился князь. Достав носовой платок, стал протирать лицо и шею. Из комнаты вышел довольный доктор.

— Поздравляю ваше сиятельство, у вас внук и внучка. Богато одарил вас господь. Княгиня в полном порядке, уснула страдалица. Роды прошли просто замечательно, с чем нас и поздравляю.

— Благодарю вас, доктор, надо обязательно отметить такое благое известие. Признаться сам чуть не родил, здесь ожидаючи. — Засмеялся с облегчением князь Юсупов.

Повидаться с дочерью князь смог лишь на следующее утро. Тихо войдя в полумрак спальни, он замер у порога: на белых подушках лежала Констанция, и её всегда оживлённое лицо казалось осунувшимся и хрупким.

— Как ты, Коста? — голос князя прозвучал приглушённо, полным неподдельной тревоги.

— Всё хорошо, папенька, — она сделала слабую попытку улыбнуться. — Чувствую себя уже гораздо лучше. Остаётся только эта докучливая слабость.

— А детки-то какие славные! — лицо князя озарила счастливая, отеческая улыбка. — Я вынужден уехать, Коста. Дела не ждут. Ты уж прости меня. Как только освобожусь, сразу же примчусь к тебе.

— Конечно, папенька, не тревожьтесь вы так. Доктор говорил, я уже на поправку иду. Аппетит возвращается, думаю, через месяц-другой и отойду.

— Ну, будь здорова, — он нежно прикоснулся губами к её прохладному лбу и, стараясь не шуметь, вышел из комнаты.

Приподнятое настроение не покидало князя Юсупова. Он только что стал дедом двух славных внучат, а в предстоящей встрече с доверенным лицом ожидал услышать добрые вести о своих коммерческих делах.

Его юридическая контора, действуя в тесном сотрудничестве с Дворянским земельным банком, специализировалась на скупке за бесценок имений разорившихся помещиков. Банк, выдававший ссуды под залог имущества, часто переуступал конторе князя владения неплатёжеспособных дворян за скромное вознаграждение. Контора приводила приобретённые земли в порядок, оплачивала все долги и с выгодой перепродавала. Со временем скромное предприятие разрослось в крупную и успешную компанию, хотя деятельность эта и не обходилась без презрительных нападок со стороны тех, кто считал такой бизнес недостойным аристократа. Князь, впрочем, своей причастности особо не скрывал.

Как раз один из