Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

Печать у него, что ли, сбилась? Я свистом подозвал клубок и взял в руки. Ну и что ты безобразничаешь, дружок?

Ёшки-матрёшки! Печати были в порядке. Как я сразу не догадался? Клубок не может выбрать направление по банальной причине — волки были со всех сторон. Хитрая стая заманила нас, а теперь брала в кольцо. И кто теперь охотник?

Спокойствие, только спокойствие. В этом есть и хорошая сторона — бегать за волками по лесу больше не придётся, сами ко мне придут. Я окинул взглядом лес. Ага, вон там, справа, какой-то валун. Гладкий, широкий, вероятно, принесённый сюда древним ледником.

— Таня, за мной!

Не успели мы добежать до него, как за спиной раздался протяжный злобный вой. И тут же волки бросились в атаку.

Бух!

Я резко развернулся и всадил заряд ближайшему хищнику прямо в морду. Врёшь, собака, после такого не побегаешь!

— Лезь вверх! — крикнул я орке, снова остановился и выстрелил ещё раз.

Бух! Минус ещё один хищник.

— Держи!

Кинув Таньке горячий после выстрела «громобой», я сорвал с плеча второй.

Бух! Выстрел с расстояния вытянутой руки превратил зверя в мешок с костями. Так тебе! Я рванулся к камню. Сердце в груди колотилось набатом, дыхание хрипело, а за спиной слышался рык. Успею? Или нет?

Выстрел над головой чуть не оглушил меня. Танька, не дожидаясь команды, разрядила «громобой» в серого, почти догнавшего меня. Ай спасибо, моя хорошая! Спасла!

Срывая ногти, я залез на камень и выдохнул. Ёшки-матрёшки, да ну его в болото, такую охоту.

Бух! Орка вошла во вкус и подстрелила второго волка. Ты смотри, как девочка быстро учится. Дай-ка и я помогу ей.

Увы, целиться было не в кого. Серые отступили, оставив мёртвых сотоварищей перед камнем. Танька повернулась ко мне, широко улыбаясь. Никакого страха, только счастье и восхищение.

— А здорово мы их, Константин Платонович!

Я кивнул. Да, здорово, без сомнения.

— Можно, я ещё постреляю?

У неё была такая умилительная мордашка, столько надежды и радости на ней, что я не мог отказать.

— Стреляй, Танечка, хоть всех перебей.

Встав на камне во весь рост, я огляделся. Вокруг было тихо, никаких живых волков видно не было. Но на земле возле валуна нарезал круги мой клубочек — хищники не ушли, а только затаились, ожидая, когда мы спустимся.

Глава 12 — Чёрный волк

Наше убежище оказалось с изъяном. Если три стороны валуна поднимались неприступными стенками, то четвёртая полого спускалась к земле. По такому пандусу даже хромая курица заберётся на самый верх.

Не дожидаясь, пока хищники обнаружат проход к вкусным двуногим, я вооружился small wand и принялся рисовать на камне Печати. Главное, не забыть про них потом и не наступить случайно.

— Константин Платонович, волк!

Я обернулся на крик. Ага, точно, вон один среди ёлок бегает. То появится из-за деревьев, то спрячется, будто играет с нами.

Орка не стала спрашивать разрешение, подняла «огнебойку» и сделала выстрел. Жаль, мимо.

Будто подзуживая нас, рядом с первым показался второй волк. Нет, не похожи они на испуганных собачек. Больше на приманку, будто нас отвлекают. И как раз с другой стороны от подъёма на камень. Но не могут же они быть такими умными?

На всякий случай я нашёл взглядом клубочек. Он на этих двух волков даже не реагировал — откатился на другую сторону камня и замер на месте. Ты смотри-ка! Похоже звери…

Додумать мысль я не успел. Орка разрядила ружьё в «заманивающего» волка и тут же, будто по команде, из кустов к подъёму на камень рванула вся стая. Ёшки-матрёшки, да сколько же их там!

Бум! Я выстрелил, и один зверь покатился по земле. Чёрт, как же медленно перезаряжается «огнебой»!

Бум! Танька развернулась и свалила ещё одного.

Прежде чем хищники добрались до камня, мы успели сделать по выстрелу. Но волков оставалось слишком много. Серые твари добежали до валуна и устремились вверх.

Печатям не нужна команда для работы, только прикосновение. Фу-у-ух! С рёвом в небо взлетели четыре струи пламени, и в ответ с визгом полетели в разные стороны пылающие фигуры волков. Штук семь, не меньше. Одни улепётывали в лес, другие катались по земле. Всё, их можно не считать.

Но через угасающее пламя прорвались остатки звериной стаи.

Бум! Я разрядил «огнебой» прямо в морду хищнику. Не успела мёртвая туша рухнуть на камень, как её перепрыгнул чёрный вожак. Я инстинктивно выставил перед собой ружьё, и зубы клацнули всего в дюйме от моего лица. Ах ты дрянь!

Удар прикладом по морде волк даже не заметил. А я отлетел назад и рухнул на спину. Чёрт! Вожак оскалился. Вот это клыки! Он что, саблезубый? Печать «огнебоя» молчала, и ружьё у меня в руках оставалось бесполезной палкой.

— А-а-а-а!

С криком на вожака бросилась Танька. Вся перемазанная в крови, с жуткой гримасой на лице, она с размаху всадила нож в бочину чёрного волка.

Хоть бы хны! Тварь ударила орку мордой, отбросила в сторону и снова кинулась на меня.

Ненавижу! Перехватив «огнебой», я со всей дури вогнал ствол в глотку волка. Нравится? Палец сам скользнул на спусковой крючок и нажал его до упора.

Мне показалось, будто волк вспыхнул изнутри. Зубы сомкнулись на ружье, лапы дёрнулись, а глаза налились кровью. Секунда, и тварь завалилась набок, уже дохлая.

— А-а-а!

Я кинулся к Таньке, собираясь спасать, но моя помощь не потребовалась. Орка распорола ещё одного волка, будто злая швея неудачную детскую игрушку.

Оставшиеся в живых трое серых бросились врассыпную, скуля и подвывая от обиды.

— Константин Платонович, с вами всё в порядке?

В голосе орки слышалась неподдельная тревога. Растрёпанная, в порванной одежде, она была особенно хороша. Я не удержался — притянул девушку и крепко поцеловал.

— Мы сделали их, Танюшка! Сделали! Победа!

Я окинул взглядом поле боя. Сколько же волков мы положили? Больше десятка, точно.

— Константин Платонович…

Поначалу я не сообразил, что делает орка.

— Ты чего?

Её руки снимали с меня одежду, ласково, но крайне настойчиво.

— Константин Платонович…

Она потянулась и яростно поцеловала меня, продолжая стягивать с меня рубашку.

— Танька, ты…

Сомнений, чего она хочет, не осталось. Ёшки-матрёшки!

Мои правила чести упорно твердили: принуждать крепостную девушку к близости — подло. Но тут ситуация перевернулась на сто восемьдесят градусов. Внутри гудело напряжение, кровь после боя кипела, ударяя в голову. И я не стал противиться —