"Фантастика 2025-170". Компиляция. Книги 1-30 - Анатолий Анатольевич Логинов

Чернобог мучал меня только что, но я не страдала, потому что у Яна получилось меня от этого оградить.

Однако Чернобог злился на старшего сына и одновременно боготворил его, в чем-то даже восхищался.

И продолжил:

– Будь уверен, в следующий раз тебе придется приложить побольше усилий, чтобы помочь ей.

У Яна сверкают глаза, на секунду становясь прожекторами, подобно пустынным лучам Смога.

– Так хочешь казаться благородным, сын мой, не замечая, что давно упал в пропасть собственного эгоизма. Ты можешь спасти всех смертных одним кивком головы, но не будешь, поскольку это противоречит твоим личным интересам. Что же дальше? Попытаешься убедить меня, что даже одна из их жизней ценна? А ты кристально чист душой и не способен причинить вред ей, даже если это станет возможностью спасти миллионы, миллиарды? Или дело в том, что она ценна лично для тебя? Невинная кровь всех созданий яви на твоих руках разве не будет беспокоить тебя? И после этого ты действительно будешь притворяться, что в чем-то лучше, справедливее меня?

Ян угрюмо ухмыляется.

Не хочется признавать, не хочется и думать о таком, но обвинения Смога в чем-то правдивы. В них есть крупица истины, как ни странно. Ян действовал благородно, спасая меня, но то была не единственная причина… Но почему же он поступает подобным образом.

Понимаю и в то же время не понимаю. Ему надо согласиться. Использовать возможность и покончить с этим кошмаром. Но Яну жалко меня, он ко мне привязан. Он чувствует, что должен заботиться обо мне. Думает, что обязан. И это невообразимо неправильно и глупо.

Не знаю, в чем его план, но Ян проигрывает.

Или плана и вовсе нет? Боюсь, он пожалеет о содеянном. Как и мы все.

– А давай я докажу тебе, что ты никогда не был благороден и не способен чувствовать любовь ни к кому, кроме себя? – изрекает Смог ядовито. – Хочешь, я покажу тебе верхнюю степень твоего эгоизма? Обнажу в тебе то, что нас роднит?

О боги, к чему он клонит? Что еще более ужасное он может произнести или сделать?

– Я предлагаю ее отпустить, но тогда ты будешь вынужден снова служить мне. Навсегда станешь моим, до конца существования самой Вселенной. Давай же, спаси человека – одного из рода тех, кого ты так сильно любишь – ценой своей свободы. Просто стань на колени, и я отпущу ее. Сейчас. Подчинись мне! Служи мне, и она будет свободной. Покорись или я ее убью!

Ян продолжает все так же нерушимо и непоколебимо стоять.

Перед моим внутренним взором проносятся фрагменты из прошлого Яна, все те попытки отделиться от отца, весь тот долгий путь терзаний и усилий, что он проделал, решив убраться из ада – из жерла пекла, из собственной тюрьмы.

Мне вспоминаются все жертвы, принесенные им. И поступки, которые он совершал не по своей воле, бесчестные деяния, не вызывающие в нем гордости, за которые Ян винил себя, коих бесконечно стыдился.

И теперь Ян тоже с горечью об этом вспоминает.

Смог выжидающе сверлит его прожекторами света.

А мой взгляд замирает и мрачнеет. Смотрю на переливающийся светом драгоценных камней пол, залитый моей кровью, и шепчу вслух, как заклинание, что Ян не любит меня…

Он же не любит меня? Не настолько беззаветно, верно?

«Но он не любит меня», – твердо повторяю я, пытаясь себя убедить.

Не настолько, чтобы выбирать меня вместо всей яви.

И не настолько, чтобы выбирать меня вместо себя?

И тут мое сердце млеет, хотя Смог на этот раз не касается его.

Просто я понимаю, что одного из нас сейчас не станет. Совсем скоро. Осталась пара мгновений. Или погибну я, или мой дракон. И пусть его участь не будет столь скверной, связанной с физической кончиной, но он бесповоротно перестанет быть самим собой, что будет равноценно его окончательному исчезновению из мира. Свою смерть мне следовало принять, едва я очутилась в аду. Так и есть. И пусть я боялась, но уже хочу, чтобы она случилась.

Лучше так. Ведь если выбирать между собой и Яном – я выберу его. Но единственное, что меня беспокоит – Ян увидит мою гибель. Это причинит ему столько боли! Такого я точно не желаю для него.

Хуже всего мне становится от сожалений, что Ян поставлен перед страшным выбором. Осознание подкашивает меня больше, чем физические мучения. Я многое бы отдала за то, чтобы снять с него ответственность. И чтобы он не оказался на месте Константина – потерянного мученика, если сделает выбор не в мою пользу.

Совершенно верным мне казалось, что он имел полное право спасти не меня, а себя. Полное право. И я бы ни за что не осудила его. Жизнь Яна рядом с отцом, во дворце преисподней – поистине чудовищна.

Лучше бы Смог уничтожил меня еще раньше. Когда я пришла сюда.

И вдруг меня пронзает осознание, что дело плохо. Хуже некуда. Пусть я и не значила для Яна так много, как Алена – для его брата, но между нами есть настоящая связь. Ян был ко мне привязан с самого моего детства, с момента рождения.

Несомненно, Ян любит меня, какой бы ни была его любовь, да и это уже и не так важно.

Главное, что он любит. Но мое время истекло, и он это прекрасно понимал.

Выбор слишком легкий. И если Ян будет упорствовать, Смог сделает его сам.

Мы наивно предполагали, заблуждаясь, что Ян обладает возможностью выбора, но в реальности его никогда не существовало. В любом случае я умру: от выбора Яна или же от руки Смога в случае промедления сына, или от смертельной раны. Других вариантов попросту нет.

Но единственное, что не должен выбрать Ян – отдать себя во служение. И дело не в том, что мы не можем потерять Яна, что без него не получится спасти явь. Наш план и так обречен, поскольку Троян заперт в темнице пекла.

А я – почти бесполезный инструмент, и, скорее всего, не способна вернуть магию Живы, мы же до сих пор не знаем, где лунный артефакт. Все, что я могла бы – отдать душу за спасение яви. Но Ян не воспользовался шансом, который теперь упущен.

Горько ли мне? Да. Не понимаю ли я дракона в его решении? Да. Страшно ли мне? Очень. Но не за себя. В