Последний Шаман - Никита Бондин

И хоть эффекта ноль, но прицеливаться я стал определённо лучше.

Разбудив товарища Белого, я с ним самым щедрым образом поделился кусочком пищевого брикета и сам же покушал. А канючащему Чёрному я предлагал шишек отведать, коих на деревьях превеликое множество. Даже сам могу его покормить, хоть спереди, хоть сзади, как захочет. И пока мы ели и препирались, я нет-нет, но поглядывал на городок жилой.

Активности там в разы прибавилось и теперь он меньше походил на затерянное место из фильмов ужаса. Животинка в загонах паслась, люди по делам ходили, дроны шастали, даже машины полулётные имелись. Не удивлюсь, если тут и выезд на магистраль есть, уж больно городок большой. Домов так на семьдесят, если навскидку прикинуть.

И повезёт мне, если досюда власть и влияние Грековых не распространяется. Если сравнивать с нашей и с соседними деревеньками, то тут уклад богатством и довольством полнится. Так что по виду вроде и не скажешь, что известные мне мажоры тут вовсю орудуют. Мои то вроде больше про отжимание территорий, нежели про их обустройство и облагораживние думали, посему была не была.

Отряхнулся как смог, гирьку на плечо, котомку на другое, воронов на масштабную разведку и вперёд. Будь что будет.

И уже подходя к первым домам самоуверенность моя как-то поутихла. Первая же женщина меня из леса выходящего заприметив, с открытым ртом замерла, а после быстренько в доме своём спряталась. Даже разглядеть не успел ни её, ни сущю заспинную. И только пройдя глубже в городок мне повезло наткнуться на даму более разговорчивую. Крепкая и дородная в халате опрятном, она цветы на веранде поливала и меня заметив, лишь глаза широко распахнула.

— Сударыня, а не подскажете-ли, где мне горло промочить можно и помыться как следует? А то с дороги дальней возвращаюсь, ищу где кости свои уронить. — козырнул ей с улыбкой, стараясь не думать, на сколько жутковато я выгляжу.

— Аэээ, да вам бы прямо до трактира пройти можно, — указала она на самое красивое здание в конце улицы и её суща заспинная, похожая на дитё раздутое, сплошь пелёнками и жгутами энергетическими укутанное, в ту же сторону наклонилось. — Там Якова спросите, он вам всё подскажет.

— Ах спасибо, красавица. — поклонился я ей, стараясь не смотреть на уродца за её спиной, и направил стопы свои аккурат туда, куда сказали.

И пока шёл по брусчатой мостовой, чувствовал на себе всё больше и больше взглядов местных жителей, а за спиной так вообще суета началась. Та первая тётка из своего дома выбежала и начала что-то второй втолковывать. И к ним остальной люд начал подтягиваться, так что пошёл я чуточку быстрее. Уж больно сильное за спиной росло напряжение.

Зайдя под тень веранды и скрипнув входной дверью, я вошёл в трактир под названием «У Дядюшки Якова» и тут же очутился в той самой знакомой по фильмам атмосфере. Круглые деревянные столы, добротно сколоченные стулья, широкая барная стойка и свисающие с потолка люстры в форме то ли штурвала, то ли колеса. Причём висели они насквозь, через два верхних этажа, отведённых под жилые комнаты.

И вроде всё под старину тут было сделано, но технологичные новшества также имелись в достатке. Так что первым делом я подошёл к знакомой мне панели у барной стойки и приложил палец к сканеру ДНК. Всё равно никого из завсегдатаев не было и даже хозяин Яков, кем и каким бы он ни был, сейчас отсутствовал. Дождавшись включения сенсорной панели я внимательно вчитался в надписи.

Добро пожаловать в трактир «У дядюшки Якова» поселения №43 (Светлозёрск-вилладж) Надеемся, что вы хорошо проведёте своё время

Пользователь: Семён Алексеевич Лопатин (Статус доступных средств: 6895)

Меню трактира «У дядюшки Якова» (выберите раздел)

***- Напитки -***- Еда -***- Проживание -***- Прочие Услуги -***

Не долго думая ткнул в напитки и выбрал себе пинту прохладного кваса. И пока машинка шуршала и пиликала, автоматически наливая тёмное и пенное, я задушил в себе скрягу и снял номер на сутки. На всё про всё вышло аж на целых 2000, но к середине месяца на счёт должна пенсия капнуть, так что продержаться как-нибудь сумею. К тому же, наверняка тут какая-никакая, но работёнка для меня сыщется. Чай от бедности не помру.

И пока я эти мысли блаженно запивал вкуснейшим холодненьким квасом, суматоха на улице нарастала и в конечном счёте достигла своего пика. В дверь трактира ввалилась толпа, состоящая из женщин и парней. И в руках последних имелись и лопаты, и вилы, и даже дубьё спортивное, что битами называлось.

— Вот! Вот он! Как есть вам говорю, из леса того самого он вышел! — причитала та самая тётка, которая в доме от меня пряталась.

На вид она оказалась далеко не красавицей, но страшнее всё таки была суща за её спиной. Такая же скрученная и жгутами стянутая, да только вот харей больше напоминающая пельмень волосатый. Глаза бы мои этого не видели и потому я отвернулся, устало садясь на кресло возле стойки.

А вот пареньки на её окрик подобрались и самый рослый из них подошёл поближе.

— Эй, слышь, дед. Ты вообще откуда такой взялся то, а? — несмотря на рост, голосок у этого парня всё таки дрожал, да и суща его была хоть и высокая, но какая-то тощая под своими бинтами.

И в целом на кого ни глянь, все как один на сущах своих имеют эти стяжки и ограничители в купе с зашитыми органами восприятия. Спелёнуты плотно, будто в коконы закручены и от некоторых в пространство какие-то трубочки уходят и растворяются. Видать Печати именно так и выглядят, которые с меня во время инициации снимали. Ни вздохнуть ни пукнуть, бедолагам.

— А вы что, всех путников так встречаете? — бросил я за спину, поцеживая свой напиток.

Котомку я к стойке прислонил, а вот гирьку продолжал на плече держать, чем изрядно нервировал парнишку.

— Ты давай не юли, дед. На вопрос отвечай и железяку эту свою странную положи. — махнул он битой и друзья его подобрались.

— Ой не советовал бы вам, ребятки… — хотел я возразить, но за спинами парней женщины загалдели и под этим давлением молодые набрались смелости.

— Клади, тебе сказали!

— И давай выкладывай.

— Кто такой?

— Откуда⁈

Многоголовая толпа начала надвигаться и потому решил их лишний раз не провоцировать. Гирьку поставил у ног и начал отвечать в пространство.

— Из Павкино я. — сказал сухо и тут же отовсюду вопросы посыпались.

— Чтоо? Да брешет он!

— Да никто там давно не живёт!

— Там же Гречанская территория, разве нет?

— А что из леса-то вышел, а не по дороге? И что за вид-то такой⁈

Нервные люди сами себя накручивали, постепенно превращаясь в стадо. Помня по жизни Грея основы поведенческой психологии, я говорил весомо, чётко и спокойно.

— Я заблудился. А вид такой потому, что погорелец. — потёр устало висок и хотя бы квас в моих руках радовал тем, что не задавал вопросов.

— Чегоо? Да он нам байки травит!

— Пожар? Он что, с пожара⁈

— А зачем нам верить-то? Мож он мутант какой?

— И почему дом то сгорел? Подозрительно всё это.

Голоса по таверне гуляли в основном женские и видно было, что парням этот галдёж тоже не по душе приходится. Им бы поскорее проблему решить и дальше по своим делам молодецким отправиться, пока старших нету. Наверняка за игрульки свои засесть хотят, а не вот это вот всё. Потому наверное старший парнишка за последний вопрос и зацепился.

— Да. Почему дом-то сгорел? Отвечай. — Направил он в мою стороны биту, вот только кончик её дрожал предательски.

Я это заметил и допивая напиток, ответил ему иронично и более жёстко.

— Утюг забыл выключить. — и после прозвучавшей шутки повисла на пару секунд в таверне благословенная тишина.

И за это время один из парней разглядел поднимающийся с пола дымок и указал пальцем аккурат на гирю, которая уже споренько так сухую паркетную доску обугливала.

— А это чё такое? — задал он закономерный вопрос и я ему ответил.

— Утюг. — сказал как сплюнул и затесавшийся в задних рядах худой мужичонка не выдержал и хохотнул.

Чем вызвал осуждающий выкрик той самой взбалмашной тётки.

— А ты пошто смеёшься, Остап⁈ Как есть вам говорю, что это мутантище, а не человек. Из дурного леса вышел, так что гоните его отседова взашей, а не то…!

И к счастью моему и радости парней передо мной стоящих её высокий голос заткнул мощный и суровый бас, прозвучавший за моей спиной.

— А НУ ТИХО, — и этот бас не прозвучал даже. Он втёк блаженной музыкой. Речным приливом, смывающим